— А вот у нас теперь парные тапочки, это же так мило, — улыбаюсь я и показываю ему свои в виде кроликов.

Вижу, хочет возмутится и может даже скинуть тапки, но усталость его накрывает, и он оставляет все как есть. Растекается по стулу.

— Может, чайку, чтобы взбодриться? — тут же подхватываю я.

Выставляю на стол кружки и свежеприготовленные кексики с обильным количеством белкового крема. Мой семейный рецепт, то не многое, что досталось мне по наследству. И вот из-за них. Из-за этих сладких кексиков мне приходится постоянно утягивать мой животик.

Босс с прищуром разглядывает угощение. Чует подвох. Но не могу же я ему сказать, что это просто на прощание. Хочется оставить после себя только приятные моменты. Не знаю, возможно ли это вообще.

Сама сажусь напротив и принимаюсь активно поглощать сладости. Только бы не перейти на следующий размер в одежде!

Еще минуту и Станислав сдается. И… ох мои кошечки огорошечки! Пресвятые вулканы, которые готовы развернутся. Мир рухнул и катится в пропасть! Босс снимает черные перчатки, засовывает указательный палец в воздушный крем, а потом… потом… Просто облизывает.

От страха и непоняток теряю дар речи на доли секунд. Еще одна отеляющаяся ресничка падет прям в мою кружку с чаем. А Станислав, как ни в чем не бывало, причмокивая, слизывает крем со своего пальца.

— Вроде вкусно, — выдает по итогу.

— Да как же вы так-то? — пытаюсь говорить связно, но явно не получается. — Я думала у вас там эта фобия, как ее там?

— Мизофобия? — смотрит на меня удивленно.

Да это я тут вообще-то диву даюсь. Умеет огорошить всего одним действием.

— Ну да она самая. Там страх микробов заразится всяким.

— Да нет у меня такого, — отвечает преспокойно босс и откусывает кексик. — Я, конечно, не люблю все эти микробы и заразу. Ну а кто любит болеть? Да никто! Сопли там эти… Фу, мерзость. Но страха у меня точно нет!

Вот те раз, вот те два. Реснички держитесь, нам немного осталось терпеть это безрассудство!

— Но зачем… зачем тогда перчатки? — спрашиваю слегка дрожащим голосом.

Это у меня от волнения. Я уже думала ничем меня не удивить в этом мире. Но вот он нашелся!

— А это, — ухмыляется и машет своими черными перчатками. — Тебя вообще не касается. Не суй нос не в свое дело. И не забудь, что завтра уже суббота! Надеюсь, ты готова?

Встает такой решительный, смотрит на меня, проверяет не отведу ли я взгляд. Сверлю его в ответку. Не сдамся и не надейся. Хмыкает и уходит.

А мне-то теперь в двойне интересней на кой ему перчатки, которые он носит практически не снимая?

Прокручиваю в голове все моменты с перчатками и понимаю, что только вне дома, а не все время. Дома он их снимает. Но тогда зачем…

А что, если это для того, чтобы можно было убить в любой момент человека и не оставить отпечатков?! Да не-е-е-т. Бред, конечно. Он может и псих, но не до такой же степени. Ведь нет?

Ладно, Марина спокойствие. Завтра как только этот со своими перчатками уйдет на работу сразу же устрою побег, у меня уже точно всё готово. Там делов на пять минут. Вжух и нет меня. Испарилась и сиди лей свои горькие слезы, утирая их потом черными перчатками.

— А знаешь, я тут подумал! — раздается его голос прямо у меня за спиной, и я снова вскрикиваю.

Да чтоб его, зачем так пугать-то? Мотаю головой и хватаюсь за сердце, смотрю на руки — он без перчаток. Значит, не убивать собрался. Выдыхаю с облегчением.

— Да откуда ж мне знать!

— Я не пойду завтра на работу! Ради такого важного дня можно и пропустить разок.

Сердце предательски пропускает два удара.

Босс молча берет еще один свеженький воздушный ароматный кексик и крайне самодовольно удаляется в свою комнату, громко хлопнув дверью напоследок.