– Боже мой!

Я поспешно вернулся и сел за стол.

Дядя отодвинул занавес, увидел, что я, склонившись над тетрадью, заучиваю наизусть текст, и сказал:

– Ступай к Жермене и скажи ей, чтобы она подменила меня в аптеке. Мне срочно нужно уйти.

Я схватил тетрадь и выбежал на улицу. По пути мне захотелось прочесть хоть что-нибудь во взгляде Блисса, но он отвел глаза, и я как сумасшедший побежал по улицам.

Жермена не находила себе места. Отпустив очередного клиента, она вставала у занавеса и смотрела на меня. Мое спокойствие ее тревожило. Время от времени она, не в состоянии сдержаться, подходила ко мне на цыпочках, склонялась и смотрела, как я учу наизусть урок. Сначала она гладила меня по голове, потом прикладывала ладонь ко лбу, чтобы определить, нет ли у меня жара.

– Ты уверен, что все в порядке?

Я ничего ей не отвечал.

Последний взгляд, который отец бросил на меня в тот день, пошатываясь от стыда и выпитого вина, грыз меня не хуже прожорливого червя.

Давно опустилась ночь, но дядя все не шел. На улице, пустынной под проливным дождем, упала лошадь, опрокинув повозку, в которую ее запрягли. Уголь рассыпался по мостовой, и возчик, проклиная и животное, и мерзкую погоду, тщетно пытался найти решение своей проблемы.

Через оконное стекло мы с Жерменой смотрели на лежавшую на земле лошадь. Она подогнула под себя передние ноги и неестественно вывернула шею. В потоках дождевой воды ее грива разметалась по мостовой.

Возчик отправился за подмогой и вернулся с группкой добровольцев, бросивших вызов молниям и дождю.

Один из них присел на корточки рядом с животным.

– Сдохла твоя кляча, – сказал он по-арабски.

– Да нет, просто поскользнулась и упала.

– Говорю тебе, что она околела.

Возчик отказывался в это верить. Он тоже присел рядом, не осмеливаясь протянуть к лошади руку.

– Но это невозможно. С ней было все в порядке.

– Животные не умеют жаловаться, – ответил его собеседник, – ты, парень, должно быть, слишком усердно хлестал ее кнутом.

Жермена схватила ручку и наполовину опустила железный ставень аптеки. Затем дала мне свой зонтик, выключила в торговом зале свет и вытолкала меня на улицу. После чего заперла дверь на висячий замок, взяла зонтик обратно, прижала меня к себе, и мы поспешили домой.

Дядя вернулся только поздно ночью. С него ручьями стекала дождевая вода. Пальто и туфли Жермена сняла с него еще в прихожей.

– Почему он не в постели? – проворчал дядя, поведя в мою сторону подбородком.

Жермена пожала плечами и быстро взбежала по лестнице на второй этаж. Дядя внимательно смотрел на меня. Его мокрые волосы в свете люстры поблескивали, однако взгляд был мрачен.

– Тебе бы надо сейчас лежать в кровати и спать. Завтра в школу, ты не забыл?

Жермена вернулась с домашним халатом, который дядя тут же надел. Затем сунул ноги в домашние туфли и подошел ко мне.

– Мальчик мой, сделай одолжение, поднимись к себе в комнату.

– Ему все известно об отце, – сказала Жермена.

– Я знаю. Как и то, что он узнал обо всем раньше тебя. Но это все равно ничего не меняет.

– Как бы там ни было, он не сомкнет глаз до тех пор, пока ты все ему не расскажешь. Это же его отец!

Дяде слова Жермены не понравились, и он грозно нахмурился. Но она была встревожена, считала, что скрывать от меня правду нет никакого смысла, и поэтому стояла на своем.

Дядя положил руки мне на плечи.

– Мы искали повсюду, – сказал он. – Его никто не видел. Мы обошли все места, где твой отец имел обыкновение бывать, но в последнее время он там не появлялся. Твоя мать не знает, где он. И не понимает, почему он ушел… Мы будем искать дальше. Я поручил маклеру и трем верным людям прочесать весь город, но найти его следы…