Божена встречала Нерича на вокзале.

Бледная от волнения, терзаемая самыми противоречивыми чувствами, она вышла на перрон, держа в руках букет осенних цветов. Божена испытывала и радость, и смущение, и страх перед тем, что должно сейчас произойти. Она боялась первой минуты, первого мгновения, когда Нерич выйдет из вагона и она увидит его. Она была уверена, что он сильно изменился и уже не тот Милаш, которого она любила, которого ждала, образ которого жил в ее душе. Может быть, и она уже не прежняя – и он разочаруется, охладеет к ней. Впрочем, не только этого боялась Божена. Чувство редко возникает с первого взгляда и так же редко умирает без причины. Другое тревожило и пугало ее. Будущее! Не обманулась ли она в своих ожиданиях? Вот сейчас, через несколько минут, подойдет поезд, выйдет Милаш, и все сразу изменится в ее жизни. Она перешагнет через порог в иной мир. Не станет привычной свободы, своих личных дел, забот и желаний. Жена, подруга любимого человека и в скором времени – мать. Что ж, когда-нибудь надо же переступить этот порог. Она любит Нерича. Что бы ни ожидало их в жизни, она останется с ним навсегда.

Придя к этой мысли, Божена немного успокоилась и стала прогуливаться по перрону. Но едва послышался гудок локомотива и шум приближающегося поезда, как ее снова охватило волнение. Бледная, она подошла к самому краю перрона и вместе с встречавшими смотрела вдоль пути, стараясь разглядеть среди скопления составов очертания надвигающегося локомотива.

Потом в глазах ее стало темнеть, и она закрыла веки. Поезд прогрохотал совсем близко. Открыв глаза, Божена увидела перед собой мелькающие вагоны. Из окон выглядывали улыбающиеся, настороженные, удивленные лица; их было так много, что Божена не успевала следить за ними. Поезд остановился, все с возгласами и криками устремились к вагонам. Божена тоже побежала, подняв над головой букет цветов.

Она не узнала Нерича, и если бы он не окликнул ее, она пробежала бы мимо. Милаш был не один. С ним рядом шли старик и пожилая дама… Очевидно, его спутники. Они протянули Неричу руки, говоря по-сербски. Об быстро отвечал, протискиваясь к Божене, и наконец оказался около нее. Смущенная, она протянула ему букет, но он не взял его, а только сжал ее руки и горячо поцеловал в губы. Божена вспыхнула и опустила голову. Нерич взял Божену под руку и повлек к выходу.

Он говорил без умолку, засыпал ее вопросами и, не дожидаясь ответа, спрашивал снова и снова. Божена смогла уловить только его восклицания: «Наконец-то я в Праге!», «Какая чудесная осень!», «А ты все такая же милая!», «Что нового?», «Я изменился, постарел?», «Ах, как я торопился и все боялся, что ты не придешь на вокзал!».

Да и не все ли равно, что он говорит! Ведь это говорит он, Милаш, ее Милаш, которого она так ждала и который теперь идет с ней рядом.

Голова немного кружилась. Как много здесь людей, непрерывно снующих взад и вперед! Они сели в машину. Шофер спросил:

– В гостиницу?

– Да… Впрочем, нет! – Нерич с улыбкой посмотрел на Божену. – Надеюсь, ты не переменила адрес?

Божена тоже улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Не торопитесь, – бросил Нерич шоферу, – мне хочется посмотреть Прагу.

А Прага была великолепна в этот солнечный осенний день. Золотом подернутые кроны деревьев украшали город. Мягкие сиреневые тени лежали на стенах домов и на тротуарах. Бездонное небо клубилось синевой.

Нерич с восхищением смотрел на улицы города и изредка поворачивался к Божене, чтобы выразить ей то, чем полно было его сердце.