Роэл испуганно схватилась за кулон, будто от него зависела вся ее жизнь. Впрочем, в какой-то мере так оно и было.

– Не бойся, золотко, я не поступлю так низко и так подло. Мне нравится быть единственным твоим хозяином. По крайней мере, на данный момент. Иди сюда! – осклабившись, позвал Леоне. – Расскажи, как сильно ты по мне скучала.

Яркая оранжевая линия, очерченная полукругом, отделяет магнитный пол, по которому он может передвигаться в своих магнитных башмаках от обычного, на котором стоит она и на который Гаспар ступить не может. Это – зона безопасности и в правилах, что Роэл давали изучить, черным по белому написано – заступать за черту категорически запрещено!

Но она уже переступала эту линию. И без колебаний переступит сейчас. Потому что он приказал.

Каблуки глухо стучат по мелко ребристому металлическому полу. Она не заплачет. Будет стоять с гордо поднятой головой, несмотря на то, что сердце сжимает тоска и леденящий душу ужас перед монстром, который сейчас получил полный доступ к ее почти обнаженному телу. Холодок внутри нее тонкой струйкой стекает вниз, концентрируясь в самом низу живота.

Гаспар Леоне не кидается на нее сразу, как дикий зверь. Растягивая удовольствие, обходит по кругу, трогает светлые волосы, стянутые черной бархатной лентой. Он слишком близко – пугающая фигура в комбинезоне, аккуратно застегнутом на все пуговицы, и от этого хочется кричать.

– Ты пахнешь спелыми яблоками и душистым медом, а еще умопомрачительно аппетитным страхом, – вкрадчиво шепчет чудовище ей в самое ухо, одновременно осторожно потянув черный бархатный кончик ленты из ее волос. – Ну же, расскажи, как хочешь… Непристойными словами, которые обычно леди не употребляют.

– Я не хочу, – тихо проговорила Роэл, упрямо мотнув головой, разметавшиеся светлые волосы хлестнули его по щеке и с жутковато-мечтательной улыбкой Гаспар втянул ноздрями ее одуряющий запах. – Прекратите это!

Просить его о пощаде бесполезно и, наверное, даже смешно. Замерев неподвижно, точно статуя, Роэл чувствует, как он прижимается к ней сзади, а затем накидывает на глаза черную бархатную ленту и, стягивая на затылке, повторяет свое последнее предложение. И это уже приказ, а, значит, она обязана его выполнить.

– Хочу, чтобы вы трахали меня, – сглотнув, с трудом выговорила Роэл, наливаясь румянцем. Господи, на что он ее обрекает! Лучше бы умерла прямо сейчас! – Отодрали сзади, как последнюю сучку. Поимели между… между сисек. Я скучала по вашему члену. Он такой вкусный! Я хочу сосать его. Хочу, чтобы вы кончили мне в рот. Пожалуйста, хватит!

Гаспар Леоне лишил ее возможности видеть и это обостряет все остальные чувства. Переливающаяся, слегка лоснящаяся текстура бархата. Он невесомо гладит ее плечо, а затем сдергивает халатик, который с едва слышным шорохом падает к ногам Роэл.

Она обнажена перед ним – стоит в одних чулках, как последняя шлюха и от осознания этого, от его тревожной близости, от своих бесстыжих слов неожиданно для самой Роэл вдруг напряглись и заныли соски, а по телу прокатилась тягучая и горячая волна.

Господи, да он чудовище! В тюремной робе! Он заставляет ее! Почему внизу живота становится так туго, больно и так… мокро?

– Скучно, – разочарованно качает головой Гаспар Леоне и опускает ленту ниже, к ее рту. – Нам с тобой следует поработать над формулировками и более прочувствованным исполнением, да, куколка?

Мягкий бархат трется о ее нежные коралловые губы и Роэл с ужасом понимает, что жаждет вместо ткани ощутить губы Гаспара Леоне. Поцелуй монстра с оплавленными серебром зубами! Он натягивает ленту и та с силой врезается Роэл в рот, как кляп. Черная полоска, пересекающая ее лицо посередине, смотрится слишком эротично.