– Спасибо, – улыбнулась девушка, забралась в машину и замолчала.

Какой-то новый и необычный запах наполнил салон.

– Так ты скажешь, куда?

– Да, улица Лебедева десять.

– Лебедева? Это где? – не сразу сообразила Ксения.

– Первомайский район.

– Это где Инское кладбище?

– Да! Улица Лебедева, дом десять.

– Ага. Помню. – На мгновение Ксения пожалела, что предложила помощь, было не по пути.

– Спасибо.

– Что хотел ушастик? – спросила Ксения, включая заднюю передачу.

– Какой ушастик?

– Которого ты отшила? Клеился?

– Клеился? – переспросила девушка.

– Ну! Ты чего такая странная?

– Я с другой планеты.

– Да ладно!

– Да.

– С другой планеты? – Ксения выбрала в навигаторе улицу Лебедева, ткнула пальцем в нужный дом и включила автопилот.

– Да.

– С какой же?

– Окула. – Сообщила незнакомка и заучено добавила: – Ударение на первый слог.

Во рту Ксюхи пересохло, а сердце заколотилось так, будто она выпила литр кофе. Первый раз про «Окулу» она услышала от отца, когда в начале лета тот вернулся из временного лагеря. Затем про неё начали говорить со всех экранов и по всем радиостанциям. Однако бурный поток сенсаций и удивительных открытий быстро замылил восприятие, сделав из пришельцев нечто туманное и сверхъестественное, вроде московских звёзд шоу-бизнеса, про которых все говорят, но никто лично не видел. Кроме того, пришельцы были заперты в специальном лагере рядом с озером, в четырёхстах километрах на север, в глухих местах, и появиться в городе могли только после цунами новых оглушительных сенсаций. У Ксении возникло странное чувство, будто она что-то пропустила – не зашла вовремя на нужный сайт, не включила телевизор, забыла спросить у отца. Будто все вокруг уже знают новость, а она ещё нет. Быстро нащупав в сумочке смартфон, она зашла в интернет и промотала новостную ленту. Фотографии, отзывы, глупости и ни слова о том, что инов выпустили в город. Тогда откуда перед ней может взяться пришелец? Пришелица.

Девушка сидела ровно, слегка подскакивая на спидбрейкерах, с каменным лицом и застывшей улыбкой следила за движениями Ксюши. Затем она протянула руку и прощебетала:

– Сичищичичире Щищитиререре.

– Что? Я не понимаю по-вашему, – непослушным голосом отозвалась Ксения и машинально потрогала протянутую руку.

– Это моё имя.

– Очень приятно, но я не смогу запомнить. Это…

– Тогда ты можешь называть меня Сичире. – И девушка неестественно махнула ручкой. – Пустяк.

Ксения присмотрелась: чёрные волнистые волосы, гладкое, почти идеальное лицо, чёрные рисованные брови, подведённые карие глаза, небольшой носик и едва подкрашенные, улыбчивые губы. Несмотря на некую кукольную неестественность (а может, именно поэтому), девушка была очень красива.

Ксению охватило недоверие. Почему она так легко и быстро поверила? Да, лицо необычное, слишком гладкое и красивое. Косметика, кремы, лосьоны, пудра, солярий? Она представила, как сейчас незнакомка прыснет весёлым смехом и, довольная лёгкой «добычей», зайдётся в приступе дурацкого веселья. «Может, и снимает, чтобы в сеть залить, посмешить знакомых», – подумала Ксения.

– Ну да, так я и поверила, инопланетяне не должны быть похожи на людей.

– Да. Мы на вас не похожи. Это голограмма.

– Ты – голограмма?

– Нет, я настоящая, лицо – голограмма.

Ксения снова присмотрелась. Розовая кофточка с высоким воротом, белые шёлковые перчатки, голубые джинсы и закрытые туфельки поверх носков. Всё было надёжно спрятано.

Всё, кроме лица.

Тёплый воздух ворвался в холостяцкое жилище, зашелестел флагами, торчавшими из книжной полки, потрепал шторы, покатал по полу шарики скомканной бумаги и, добравшись до пепельницы, устроил в ней бурю. Увидев, как пепел оседает на стол, книги, клавиатуру, Антон захлопнул окно и, обругав собственную непредусмотрительность, отправился на кухню за мокрой тряпкой. Протирая стол, он бросил взгляд на часы – до прихода Ксюши оставалось два часа.