– Может, даже лучше станет, – серьезно сказал Денис. – Конечно, понятно, такое многих ломает. Но бывает, что человек, прошедший мучения, как бы перерождается и становится мягче, отзывчивее. Когда он вернется, главное – не жалеть его. Жалеть можно слабых, а он не должен чувствовать себя униженным или слабаком. Если в родне имеются такие, кто сочувствовать любит, близко не подпускай.

– Ты говоришь, как будто он уже здесь, – буркнул Бабич.

– Он будет здесь. Но кто знает, будем ли здесь все мы.

– Уж я-то точно, помирать мне рановато. Я еще должен кое-что сделать. Пока не знаю, что именно, но что должен прожить хотя бы сорок семь – точно. К тому же у меня права погибнуть нет. Я обещал одной пожилой женщине ведро картошки и должен отдать. Бывает, что я своих обещаний не выполняю, – усмехнулся Бабич. – Но это я должен выполнить. Да и еще пара причин есть, чтобы я вернулся – пусть не совсем здоровым, но живым.

Иса молча рассматривал конверт и напечатанную на машинке записку.

– И конверт, и записка из России, – проворчал он. – Когда ты записку нашел?

– Утром. Пошел в гараж и заглянул в почтовый ящик. А там… – Виктор потушил окурок.

– Значит, почтальон на поезде приехал, – сказал Борис. – Поезд из Москвы приходит где-то около шести. Наверняка он брал такси. Ты знаешь ребят, у которых пальцы веером? Срочно свяжись с ними. Пусть таксистов, которые встречали московский поезд, поспрашивают. Может, мы на почтальона выйдем раньше, чем он на нас. Ведь кассету может кто-то другой привезти.

– Правильное решение, – согласился Иса. – Маловероятно, но попробовать надо.

– Да, – кивнул Виктор. – Я поеду…

– Меня возьми, – сунув ноги в кроссовки, буркнул Борис. – Я к Лехе скатаюсь.

– Он вряд ли поедет, – заметил Виктор. – Михаил говорил, что Алексей яйцами торгует. И для него потерянный день дорог.

– Поедет, – сказал Борис. – Он из тех, для кого деньги важны, но не всегда. И мать его поймет, и жена тоже. С ним надежней. Я много раз с ним ездил. Он и руль чувствует, и хоть во Владивосток уедет. И что отлично – никого из себя не строит. Какой есть, такой и есть. Но постой-ка, – Бабич нахмурился, – ты сказал, что нашел конверт в почтовом ящике. Как же почтальон вошел? Ведь у вас в элитных домах замки с кодом на подъездах и даже, по-моему, дежурные имеются. Тем более сейчас, после взрывов…

– Несколько дней все были начеку, – отмахнулся Виктор, – а потом снова все по-старому пошло. Пока снова где-нибудь не грохнет, так и будут вспоминать о предосторожности только в разговорах. Ну а если сунуть дежурному пару сотен баксов, он тебя не то что с конвертом, а с ящиком пропустит. На двери нашего подъезда кодовый замок сломан. Так что войти не проблема…

– Поехали, – сказал Борис. – Время теряем.

Михаил дрожащими пальцами вытащил из чистого конверта листок. Закрыв глаза, несколько секунд сидел молча. Затем, вздохнув, открыл глаза и начал читать. Аккуратно положив листок на стол перед собой, прижал ладони к щекам и замычал. Потом поднялся и бросился было к двери, но вернулся и осторожно, словно боясь обжечься, взял письмо. Посмотрел на часы и стремительно вышел.

– Хорошо, – кивнул Алексей. – Сделаю. Когда?…

– Чем скорей, тем лучше. И подсчитай, сколько денег нужно. Я бензин имею в виду. Ты дотащишь нас до Абхазии. Ну, или туда, откуда удобней в Грузию ехать, чтоб встретить там могли.

– Тогда ты лучше спроси своих друзей, – решил Алексей, – куда нам доехать надо, где они могут нас ждать. И все. Я вас и без маршрута, по указателям довезу.

– Тоже правильно, – немного подумав, согласился Бабич.