Однако, справедливости ради, надо признать, что самые шумные из энтузиастов, настаивающих, что Эйнштейна надо заставить склониться перед Бором, выдвигают вполне резонный довод. Несгибаемые «квантовые» радикалы заявляют, что, несмотря на беспрецедентную историю своих провалов, теория струн (которую сейчас переименовали в М-теорию, где буква М может в разных обстоятельствах означать слова «матрица», «мембрана», «мать» или «магия») остается единственным выбором: фундаментальная физика настолько закостенела, что никто не может предложить альтернативную (и при этом правдоподобную) объединяющую теорию. И если мы хотим разоблачить эти домыслы, то должны предпринять добросовестные усилия, чтобы ответить на вызов выдвижением интересных альтернатив. В противном случае мы останемся вообще ни с чем.

Причина, по которой я верю, что есть более правильный путь к истине, заключается в том, что – в силу неверно понимаемой лояльности к нашему любимому Эйнштейну – мы питаем излишний пиетет к точной формулировке общей теории относительности. Например, если мы, прежде чем заниматься какими-то улучшениями нашей табуретки, вглядимся в кривизну и взаимное расположение трех ее ножек, то увидим нечто поразительное: еще до того, как было введено понятие кванта, они уже были в некоторой степени несовместимы между собой на уровне классической геометрии. Ножка работы Эйнштейна кажется самой прочной (и при этом наиболее экономно сделанной); она явно отражает внимание к функциональности, которое мы находим в школе «внутренней геометрии», основанной немцем Бернхардом Риманом. Ножки Максвелла и Дирака в определенном смысле более декоративны, они пользуются свободой формы – этим raison d’être более эксцентричной школы «дополнительной геометрии», у истоков которой стоял эльзасец Шарль Эресманн.

Это естественным образом наводит нас на совсем другой вопрос: а что, если квантовая несовместимость существующих теорий с точки зрения унификации – это некий ложный след, тогда как на самом деле имеет место скорее конфликт между геометриями математиков Эресманна и Римана, нежели несовместимость между физикой Эйнштейна и физикой Бора? Хуже того: возможно, ни одна из основополагающих теорий не готова к тому, чтобы подвергнуться квантованию. Что, если все три теории несколько недоработаны на геометрическом уровне, и кванты придут только тогда, когда обе геометрические теории будут отправлены в отставку и заменены унифицированной геометрией?

Если ответ на этот вопрос существует, то нельзя ожидать, что им станет некая универсальная геометрическая теория – ведь все три существующие теории в каком-то смысле являются самыми простыми из всего возможного в своих областях. Вместо этого подобный унифицированный подход может включать в себя новый математический инструментарий, сочетающий элементы двух главных геометрических школ и релевантный для физики только в том случае, если удастся показать, что наблюдаемый мир можно отнести к весьма специальному подтипу. По счастью, с обнаружением массы нейтрино, ненулевой темной энергии и темной материи знакомый нам мир все больше начинает походить на особый класс, который может быть описан подобной гибридной теорией.

Я мог бы и дальше развивать эту мысль, но это не единственный интересный путь для размышлений. Хотя к главной вершине может привести в конечном счете лишь одна единая теория, есть несколько интеллектуальных пиков, на которые можно взобраться только по одному склону. Мы должны вернуть физику в естественное состояние индивидуализма, чтобы независимые исследователи не боялись больших научных сообществ, которые, в погоне за ресурсами и интеллектуальным пулом, выталкивают ученых-одиночек, разрабатывающих действительно новые интересные идеи в новых направлениях. К сожалению, трудно с полной ответственностью поощрять теоретиков (большинство из которых не являются финансово независимыми) разрабатывать по-настоящему интересные теории в сообществе, которое сейчас применяет неоправданно жесткие стандарты к новым программам и новым идеям – и в то же время позволяет, чтобы буква «М» в термине «М-теория» с каждым годом всё больше означала слова «мешанина «и