А еще гамбезон обладал одним замечательным свойством – мобильностью. Из-за того, что кожаная куртка почти не сковывала движений, боец получал огромное преимущество в скорости перед закованным в панцирь противником. Именно это и собирался проверить Эсташ, которому еще не доводилось ни разу побывать в абордажном бою. А берберийские пираты уже были совсем близко и приготовились штурмовать неф.

Неизвестно, что их подвигло на такой безумный поступок. Ведь неф был многолюдным, имел отряд солдат для охраны, а также метательные машины. Они хорошо видели стрелков из лука, которые заняли свои позиции в фортах, что предполагало большие потери, но когда берберийцев это пугало? К жизни они относились безразлично, кладя ее на алтарь своему богу.

Скорее всего, берберийские пираты не удержались от искушения ограбить большой торговый корабль неверных, трюмы которого явно были набиты доверху дорогими товарами. Тем более, что неф шел в полном одиночестве, а впереди и позади не было видно ни единого судна (тем более – военного), которое могло прийти «Кристоферу» на помощь.

Пока шебеки приближались к «Кристоферу», успели поработать камнеметы, и два пиратских судна пошли ко дну. Еще у трех была нарушен такелаж. Неплохо поработали и стрелки: добрых два десятка берберийцев получили по заслугам. Их товарищи церемониться с ними не стали – просто выкинули тела мертвецов за борт, чтобы они не загромождали палубы.

Несмотря на отчаянное сопротивление лучников и матросов «Кристофера», несколько шебек все же прилипло к высокому борту нефа, и вверх полетели веревки с острыми абордажными крюками-«кошками». Пираты хлынули на палубу корабля, словно высокая волна прилива. Солдаты, оставив луки, приняли их на пики, а экипаж дрался скрамасаксами[24].

Эсташ схватился с дюжим мавром[25], круглую башку которого венчала огромная чалма из белой парчи, вышитая золотом. Скаля от ярости крупные белые зубы, особенно отчетливо выделяющиеся на очень смуглом лице, пират обрушил на юношу мощные удары своего оружия с изогнутым клинком; такие странные мечи лишь недавно начали входить в моду у сарацин из-за меньшего веса по сравнению с другими видами холодного оружия. С ними удобней было обращаться, особенно во время скоротечных абордажных схваток.

Баселард был длиннее оружия мавра, но это преимущество свелось на нет свирепыми атаками пирата. Как-то так получилось, что их немного оттеснили в сторону от основной массы сражающихся, и теперь они рубились один на один, хотя перед этим Эсташ успел мимоходом ранить нескладного долговязого бербера, с которым дрался сам капитан.

Отправив юноше быстрый благодарный взгляд, Робер де Брезе усилил натиск, который теряющий силы раненый пират не смог выдержать. Капитан срубил его, как головку репейника, и принялся за следующего в очереди страждущих победить самого нахуду[26] франков.

Поняв, что ему долго не продержаться против совсем озверевшего мавра, Эсташ быстрым движением достал из-за пояса наваху и раскрыл ее. Ни у пирата, ни, тем более, у него не было щитов. Эсташу в путешествии он был, в принципе, без надобности, а мавр не захотел себя отягощать. Да и не так просто забраться по веревке на корабль, когда руки заняты. Если меч еще можно держать в зубах, то со щитом всегда хватало проблем.

Наверное, пират не отдавал себе отчет в том, что юный франк, достав нож, стал вдвойне опасен. Пират по-прежнему надеялся на силу своих рубящих ударов, которые Эсташ едва сдерживал. Ему казалось, что еще миг – и голова франка покатится по палубе.