В этот раз Эсса быстрее догадалась, что не является непосредственной участницей происходящего и наблюдала с бо́льшим спокойствием.

Сначала она отметила, что хоть цех был похож на предыдущий, он всё же отличался.

Огромные чаны немного уступали в размере ранее виденным, и их определенно было больше, а ещё от них не исходил горячий пар. Другим отличием было то, что весь пол был покрыт рельсами и там, где они пересекались, стояли маленькие столбики с рычагами. 

Но всё это Эсса могла раньше не заметить, хотя точно помнила, что в верхней части одной стены не было видно застеклённого кабинета начальника цеха, из которого он поглядывал за рабочим процессом. Значит, она видит другой цех.

Девушка поискала глазами электронное табло и, найдя, не могла оторвать от него взгляд. Время оно показывало утреннее, но вот дата стояла другая, совсем другая!

— У меня есть отсрочка в месяц, — выдохнула она, прежде чем видение перешло к демонстрации новой беды.

Снова взрыв, бегущие в панике рабочие, падающая крыша, опрокинутые чаны и дикие вопли боли. Жидкость в чанах оказалась охлаждающим реагентом.

— Звезды, что же мне делать, — шептала Эсса, содрогаясь при каждом новом крике.

Она подняла взгляд туда, где видела начальника цеха, и успела заметить его мертвенно-белое лицо, бурную жестикуляцию, а потом он бросился бежать.

— Неужели никого нельзя будет спасти? — нервно оглядываясь и натыкаясь на жуткие картины смерти, бормотала она, стараясь запомнить лица, безопасные местечки, возможные пути отхода из творящегося хаоса. Поддаваясь панике, она схватилась за волосы и заорала:

— Дурацкий дар! Я не могу так! Зачем он, если я не понимаю… — опустившись на колени, Эсса зарыдала—и вдруг реалистичность видения стёрлась, краски поблекли и только люди отображались ярко, но в их цветовые образы словно бы закралась ошибка.

Теперь девушка видела их либо в тревожных красных тонах, либо в пульсирующих зеленоватых.

Проморгавшись, она какое-то время таращилась на окружающее её пространство. Сейчас реалистичность увиденного не сбивала с толку, и находиться среди хаоса было не так страшно, как ранее, но…Эсса встрепенулась и, не сдерживая эмоций, обрадовано закричала:

— Я поняла! Поняла! Спасибо!

Чувствуя, что время видения уходит, девушка торопливо вглядывалась в лица погибших, стараясь найти тех, кто был бы отображён в зеленоватых тонах, что означало бы, что её вмешательство может уберечь их от смерти.

От тех, кого она видела в цвете тревоги, приходилось отступать. Стоило ей пожалеть кого-то из них и только подумать о том, что, возможно, она ошибается, красные краски приобретали болезненную для глаз яркость и добавлялся ощутимый холод. Приходилось признать, что судьба этих людей решена бесповоротно.

— Красное, красное, красное… — она вновь поддавалась панике, так как из всех, кто лежал в цеху, только одному мужчине судьба давала шанс выжить, если Эсса вмешается. Остальные в любом случае должны будут погибнуть в этот день или в ближайшее время.

Чуть вдали вне зоны разрушений девушка видела сочные зелёные всполохи, которые подсказывали ей, что в любом случае выжившие будут.

И ей на миг показалось, что она может отступить и не вмешиваться, но тогда на её совести останется один мужчина, что лежал неподалёку от неё. Она потянулась к нему, чтобы разглядеть лицо и прежде, чем её вытянуло из видения, успела запомнить молодого симпатичного парня с разбитой головой и обмороженными ногами, на которые выплеснуло вещество из смятого балкой чана.

4. Глава 4.

Весь следующий день Эсса работала и думала обо всём на свете. Было неприятно осознавать, что недавнее воодушевление, связанное с её даром, при первом же видении испарилось. Она оказалась не готова к возникшим проблемам ни эмоционально, ни материально, ни практически. И всё же повод для ликования был: пусть нелепо и жестоко, совершенно случайно, но она отсрочила трагедию на заводе!