– Но как мне это сделать?

– Прежде всего надо перестать жалеть себя. Повторяй сто раз на дню: от разрыва помолвки скорее проиграл Джейсон, а не ты. Даже если ты не веришь в это. Ну а потом наступит пора брать Лондон штурмом. Будь жизнерадостной и очаровательной. Будь дерзкой, неутомимой. Флиртуй с теми, кто тебе нравится, и танцуй с теми, кто тебе не нравится. Веди себя так, чтобы любая хозяйка дома мечтала, чтобы ты посетила ее званый вечер. Привыкни носить маску и скрывать свои чувства, пока ты на людях. Вскоре весь Лондон забудет о «девушке, упустившей герцога», более того, все начнут думать, что это именно герцог Райан свалял дурака, не женившись на тебе.

– Даже не знаю, смогу ли я это сделать, – тихо отвечала Сара.

– Сможешь. Другого выхода нет. – Лицо Филиппы омрачилось, по нему пробежало темное облако воспоминаний. – Я ведь смогла.

Сара окинула гостью внимательным взглядом, от которого не укрылись ни элегантность платья, ни величественная осанка, ни гордость одной из первых леди светского Лондона. Теперь Сара завидовала не столько внешнему блеску, сколько внутренней силе, душевной стойкости Филиппы Уорт, в этот миг Филиппа была для нее живым воплощением совершенства, идеалом, которому ей хотелось подражать.

– С чего мне начать? – спросила Сара.

Глаза Филиппы засияли от удовольствия.

– А мы уже начали.

Нас гибель всех ждет,

Сомненье нас гложет.

Что с нами станется,

Коль мир затянется?

Из трюма не видать,

Куда нам курс держать.

– М-да, как же нам быть теперь? – спросил, словно размышляя вслух, лейтенант Джексон Флетчер, которого друзья звали просто Джек. Но поскольку на палубе он был не один, а рядом с ним стоял второй лейтенант Роджер Уигби, отвечать на этот вопрос пришлось ему.

– Будем следить за тем, как команда несет службу. До тех пор пока судно не причалит, у них еще много обязанностей, – пробурчал Уигби, дожевывая остатки солонины, которые он прихватил к себе в карман после завтрака. Уигби, открытая добрая душа, имел один недостаток: он все время жевал что-нибудь, даже когда говорил. – Кроме того, капитан приказал, чтобы все медяшки на нашей старушке сверкали на солнце как новенькие.

Джек хотел было закатить глаза в притворном недоумении, к чему все это, – но удержался. Окинув взглядом горизонт, он внимательно рассматривал непривычную для него картину. Раньше перед его взором расстилались морские просторы с парящими над водой чайками, но сейчас, когда судно поднималось вверх по Темзе, их окружала не водяная гладь, а домики, фермы, постепенно сливавшиеся в прибрежные городки. Через несколько часов небольшие города и невысокие хижины уступили место громоздящимся друг над другом многоэтажным домам, отчетливо виднеющимся на фоне неба. Это был Лондон.

– Мне кажется, мистер Уигби, это дело чести, – дружелюбно ответил Джексон. – Капитан Хили не хочет ударить в грязь лицом. Судно должно выглядеть как картинка.

На шканцах корабельный колокол пробил семь склянок. До смены вахты и полуденного завтрака оставалось полчаса. Впрочем, работы было не так уж много, и никто не отлынивал от нее, более того, сегодня все матросы собрались на верхней палубе, в том числе и те, чья очередь была отдыхать. Увлекательное дело – идти в лондонский порт по реке. Матросы наблюдали за попадавшимися на берегу людьми, заметив какую-нибудь особу в юбке, они весело кричали, махали ей руками и отпускали грубые шуточки. Трем слишком увлекшимся матросам Джеку пришлось сделать выговор и в виде наказания наполовину уменьшить положенную порцию грога. Однако порт был уже совсем рядом, и команда восприняла указания Джека равнодушно. Наказанные лишь пожали плечами и слегка поворчали, мысленно матросы были уже на берегу, их службе на корабле подходил конец, а вместе со службой проходил и былой страх перед офицером.