– Спасибо Вам, Андрей Арсеньевич. Вот, ваш гонорар, – особист протянул старику пакет с деньгами, который профессор принял и спрятал с неожиданной ловкостью.

Уже вторые сутки, после знаменательной прогулки к старичку, Дима сидел в своём каменном пенале. Ему исправно, три раза в день, приносили еду, выводили в душ и выносили парашу. Но, в остальном, полная неизвестность. Никто его не вызывал на допросы, а охрана была молчалива и на вопросы не отвечала. От тоски и безысходности хотелось лезть на стену или разбить об неё голову. Наконец, к исходу второго дня, ключ провернулся в замке двери, и молчаливый охранник повёл его в ту же самую комнатку, где его допрашивали.

– Уж извини, что тебе пришлось провести эти дни под замком, – встретил его тот же самый особист. – Слишком велик риск. Ладно, парень ты, вроде как хороший, хоть, как один человек говорил: хороший человек – не профессия. То, что ты мне наговорил здесь, конечно полный бред, но, если хочешь, верь. Профессор сказал, что это не опасно. Но, для сведения, наша страна уже двадцать четыре года находится под пятой НАТО. В 1996 году Чечня ушла из России, в 1998-м – Карачаево-Черкессия, Северная Осетия, Дагестан, Татарстан и Башкирия стали поднимать вопрос о суверенитете. В Башкирии и Татарстане, даже, референдумы провести успели. Дальний Восток вспомнил, как сто лет назад они были Дальневосточной республикой и, тоже, возжелал отделиться. Короче, такая свистопляска началась, что Ельцину, уже, не до игрушек в президенты было. Тут, бы, на виселице не оказаться, или, у расстрельной стенки, как Чаушеску. Он, ведь, с пьяных глаз, много, чего, наворотил за свои два срока. Вот, он и изобразил жест доброй воли в обмен на жизнь и гарантии для себя и своей семьи. Говорят, его в США вывезли. Виллу дали, счёт приличный в банке и охрану. А нам – весь этот геморрой, – особист кивнул острым подбородком куда-то в потолок. Россия поделена между странами членами альянса. Для них местное население – это неполноценные люди, годные только для тяжёлой и грязной работы. Школы закрыты, медицина почти на уровне знахарства. На район города один врач, обычно из румын или чехов, который лечит не лучше ветеринара. Выбиться в обслуживающий персонал натовских баз, большая удача. За любое непослушание наказание одно – расстрел. Вот как-то так.

– Я такое только в фильмах да в книжках про фашистов видел.

– Интересно, где это ты мог видеть? Это всё запрещено и за это тоже расстреливают. Мы – один из отрядов сопротивления. Вредим помаленьку, диверсии всякие, пропаганда борьбы с захватчиками и так далее. А вообще, цель сопротивления – изгнание захватчиков с родной земли. Помнится, ты говорил, что имеешь боевой опыт. Как смотришь на то, чтобы Родине послужить?

– А у меня есть выбор? Вы же меня всё равно отсюда не выпустите.

– Не выпустим. Но хотелось бы, чтобы ты принял своё решение сам, без давления и принуждения.

– Я согласен. Всю жизнь не любил натовцев. Они и у нас особым дружелюбием не отличались. Та же Чечня – их работа. Сколько пацанов там потеряли!

– Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Иван Григорьевич Буланов, начальник особого отдела местной ячейки сопротивления.

– Очень приятно, – хотя, приятно, честно говоря, не было.

– Ты пока чайку попей, сейчас командир подойдёт, решит, куда тебя определить.

Командир пришёл минут через пять, когда Дима уже допивал чашку чая. Широким упругим шагом он вошёл в комнату и протянул Димке широкую ладонь.

– Ну, что, давай знакомиться. Командир местной ячейки Селиванов Андрей Сергеевич.