– Не надо. Что такое тепловизор, я знаю.

– Вот-вот. Партизанская тактика времён Великой Отечественной, как понимаешь, оказалась бесполезной. Наши лагеря в лесу вычислялись на раз.

– Ну, можно же было что-то придумать! Термоодеяла, например.

– Удивил! Термоодеяла – непременный атрибут любого, кто выходит в рейд за город. Но, лагерь полностью в термоодеялоо не завернёшь. Костры, дымовые трубя от печек-буржуек… Короче, жильё всегда свой тепловой след оставляет. Вот и громили нас, кака котят. Тяжёлое время было. Даже, порой, руки опускались и крамольные мысли в голову лезли. Казалось, что всё впустую. А потом кто-то из нашего руководства раскопал документацию времён Холодной войны. Там про этот бункер говорилось. Главное, что про него забыли все. Видел бы ты, в каком он был состоянии, когда впервые сюда спустились. И воду пришлось откачивать, и помещения ремонтировать.

– А электричество здесь откуда?

– К электромеханическому цеху подключились. Там расход электроэнергии бешенный. Подумаешь, чуть больше расход стал. Амеры и не замечают. Ну и мы не борзеем.

– Понятно. И что, вы так и сидите всё время в бункере этом?

– Да нет. На разведку выходим, на акции, да и так, родню повидать, например. Мы же не в тюрьме. Просто конспирацию надо соблюдать и осторожность.

– Жаль, что у нас нет АКС-74. С ним сподручнее было бы. Машинка надёжная. Не в пример этой америкосовской винтовке.

– Да было у нас где-то пару штук таких. А толку! Патроны где взять? В ходу только 5,56, натовский стандарт. Поэтому М-16 и пользуемся. Вот если бы израильские Галилы достать. Ничем не хуже Калашникова. А калибр натовский. Да жаль не пользуются таким оружием местные оккупанты. Нет тут израильского контингента.

Рутина местной жизни надоедала хуже горькой редьки. И, ладно, бы, одного Димку. Видно было, что и ребята, привыкшие к сидению под землёй, тоже, скучают по поверхности. С утра отделению поставили задачу очистить давно и безнадёжно обваленный ход с западной стороны бункера. Молча, без энтузиазма, разобрали лопаты и кирки и, выбравшись через западную гермодверь, поплелись по бетонному коридору. Димка заметил, что воздух в этом тоннеле оказался неожиданно сухим и, как будто свежее, чем в общем бункере. Лучи фонарей освещали бетонные стены и свод, местамси потрескавшийся и выщербленный.

– Разведку, элиту в любой армии, используют, как обычных землекопов, – бухтел Гера.

– А чем ты лучше девчонок с узла связи? – не оборачиваясь, спросил у него Руслан. – Они, тоже, не для стирки связному делу учились. А, в перерывах между дежурствами в прачечной пашут.

– А технари наши? – поддержал командира Вова. – Не элита, по-твоему?

– Да они меньше всего по бункеру вкалывают! – даже остановился и опустил кирку на пол Гера.

– Потому, что работой по профилю завалены по уши. И, всё равно, то на канализации, то в вентиляции свои наряды отрабатывают.

– Мы все здесь живём и должны содержать наше жилище, – добавила Татьяна.

– Ох, правильная какая! – Гера, похоже, понимал, что ребята правы, но примириться с этим не желал.

– Пришли, – объявил Руслан и воткнул лопату в наплыв грунта. – Навались!

В этом месте, когда-то, то ли бетон в своде треснул, то ли грунтовыми водами проточило. Если бы этим ходом пользовались, то нанос грунта, просачивающийся через брешь, вовремя бы убрали, да и саму брешь заделали бы. Но, до недавнего времени этим направлением никто не интересовался, а, точнее, руки не доходили. Потому тоннель завалило по самый потолок, а, сколько он в толщину, вообще неизвестно. Но, сейчас, появилась потребность выбираться в этот район города не по поверхности, а под землёй и, поэтому, кровь из носу стало необходимо его расчистить.