– Приготовься, – лис обнял меня за плечи, – сейчас ты познакомишься с нашим алхимиком.

Никогда я не понимала эту тягу Йормэ к постоянным прикосновениям, но теперь у меня хотя бы получалось так сильно от этого не смущаться. Мне это нравилось, лису, кажется, не очень.

Алхимик, не замечая нас, осматривал труп, попутно надиктовывая щуплому помощнику в таком же белом халате свои мысли. Из этих разрозненных записей позже ему предстояло составить полноценный доклад, который мне едва ли позволили бы прочесть.

Но сейчас, стоя позади капитана под боком у лиса, я жадно слушала.

Предположение о переломах, полученных еще при жизни, про множественные синяки и гематомы, про след от стрелы в бедре.

– Подвесили его здесь уже после смерти. Предположительно наступила она между полуночью и тремя часами ночи. Вскрывали и извлекали внутренности на месте. Действовали небрежно. Судя по надрезам, пользовались охотничьим ножом. Это… наш Мясник. Жертву сначала загоняли, после жестоко убили и.. – он отошел от мертвеца на несколько шагов, чтобы видеть общую картину, – осквернили тело. Подробный отчет, разумеется, будет готов после детального осмотра в моей лаборатории.

– Несомненно, – хрипло отозвался капитан.

– Босс, – Йормэ отпустил меня и, подойдя ближе к начальству, тронул его за локоть, – отправляйся домой. Дайн проследит, чтобы тело упаковали со всей осторожностью, Руперт с парнями опросит местных, а я прослежу, чтобы ни один газетчик не добрался до места преступления раньше, чем мы тут все подчистим.

– Я не должен пренебрегать своими обязанностями.

– Так не пренебрегай. Отдохни немного. Что хорошего в том, чтобы свалиться от переутомления на работе? Вот, пиро… Вейя тебя проводит. – Лис обернулся ко мне: – Проследишь, чтобы он добрался до дома, а после сразу возвращайся в управление, встретимся там.

– Есть! – Бодро отозвалась я и отступила в сторону, пропуская капитана вперед. Познакомиться с алхимиком мне не удалось, но, прежде чем уйти, я умудрилась встретиться с ним взглядом. Глаза за стеклами очков были черными, холодными и цепкими. Он откинул тыльной стороной руки мокрую от дождя светлую челку и одарил меня мимолетной улыбкой, после чего мгновенно утратил ко мне весь интерес.

Уходя, я несколько раз оборачивалась и каждый раз видела лишь затылок алхимика. Он внимательно следил за тем, чтобы тело при снятии не пострадало.

***

Капитан просто смотрел. Я нервничала и старалась забиться в самый темный и дальний угол кареты. Не хотела ведь внутрь залезать, но капитан заставил. А теперь молчал и нервировал.

Молчал, правда, не очень долго, а нервировал всю дорогу.

– Так, значит, вы и есть тот самый пирожочек? – спросил он наконец.

– Стажер Вейя Крейц, – представилась я. Не хотелось, чтобы кто-то еще меня пирожочком звал, Йормэ было достаточно.

– Освоились? – Стоило ему только получить мой неуверенный, но положительный ответ, как капитан решил, что он был достаточно вежливым и можно переходить к интересующим его вопросам. – Вы опросили свидетеля?

– Молочник… господин Палл, тело нашел во время утреннего развоза молока. Ничего подозрительного он не видел и ничего странного припомнить не смог. Йормэ говорит, что свидетель не врал и ничего не утаивал. – Набравшись смелости, я добавила: – Капитан Каннэй, а разрешите вопрос?

– Задавай.

– У нас правда нет никаких улик по этому Мяснику?

Он вздохнул.

– Хоть сколько-нибудь серьезных – ни одной. Лишь подозрения и домыслы. Жертвы никогда и ничем не связаны между собой. Пол, возраст, внешность… никакой закономерности. Их всегда похищают из разных мест, единственное, что повторяется из раза в раз, – истерзанные тела неожиданно появляются на улицах города.