Воздух стал горячим и тягучим. Было тяжело дышать, от разгорающегося ковра поднимался дым и горчил на языке.

Я буквально пылала от злости.

— Но теперь понятно, — прорычала я, до боли сжимая кулаки, — почему Рахиль сбежала!

— Ты ничего не знаешь! — рявкнул Ияр. Меня смело волной пламени и впечатало в стену.

Загорелось сразу все.

Из уничтоженной комнаты дракон вытащил меня за шкирку, проволок по коридору до двери в дальнем конце и зашвырнул в другую спальню. Мрачную, будто собранную из теней и тревожного красного цвета.

Шторы здесь были почти задернуты, оставалась лишь узкая блеклая полоска света, что создавало жуткую и ни капли не уютную атмосферу. Из каждого угла пахло драконом.

Хозяйская спальня.

Я слышала, как в коридоре суетится прислуга, быстро туша пожар. Все проходило спокойно, быстро и слаженно.

— А возгорания у вас тут частое дело, да? — просипела я, потирая ребра.

Ияр промолчал, прожигая меня диковатым взглядом.

— Так чего я там не знаю? — Обойдя дракона, я добралась до кресла и тяжело в него опустилась.

Ияр все еще молчал.

— Все настолько плохо?

Ответом мне была лишь тишина и тяжелый, прожигающий взгляд.

— Стыдные тайны? — наугад предположила я. Сил злиться у меня уже не было, выбило вместе с воздухом ударом об стену. — Это связано с Рахиль?

Ияр часто заморгал, будто в себя приходил.

— Не стесняйся, рассказывай. Может, тогда я пойму причину твоей нездоровой тяги контролировать чужую жизнь.

Подождав немного, но так и не добившись ничего, кроме напряженного взгляда, я сразу подумала о плохом и бестактно спросила:

— Не расскажешь? Неужели Рахиль правда мертва?

Ияр дрогнул и наконец отмер.

— Она жива!

— И это очень хорошо, — искренне произнесла я. — А теперь, может быть, расскажешь, почему она бросила Иту? Ты же ее в самом деле не пытался так же запереть, правда?

Я была уверена, что он меня одернет, скажет что-нибудь возмущенное, хотя бы оскорбленно нахмурится.

Ияр виновато отвел взгляд.

Мой нервный смешок утонул в вязкой устрашающей тишине. Появилось стойкое ощущение, что здесь я и умру. Если он так поступил с саламандрой, с которой вырос, то что же сделает со мной?

Одно было неоспоримо: графиня будет счастлива. И Элла тоже… От этой мысли стало совсем тоскливо.

Не стоило мне забывать, что драконы с саламандрами никогда особенно не дружили. Не стоило обманываться кажущейся безобидностью Иты и дружелюбием ее брата. Не стоило…

— Слушай, но Рахиль-то ты за что запирал? Она ведь и так с Итой нянчилась… Нянчилась ведь?

Лицо Ияра потемнело, и, когда он шагнул ко мне, я невольно вжалась в спинку кресла.

— Я не обижу тебя.

— Ты меня похитил, чуть не сжег и почти размазал по стене… прости, что не верю тебе. И оставайся, пожалуйста, на месте.

На третьем шаге он все же остановился, замерев посреди комнаты и не зная, куда себя деть.

— Я тебе все расскажу, — пообещал Ияр, — иначе, боюсь, ты придумаешь себе объяснение, далекое от правды.

В этом он был совершенно прав, я уже начала прикидывать возможные варианты. Один страшнее другого.

Услышанное оказалось невероятнее моих самых безумных мыслей.

— Я ее люблю, — признался Ияр, и я приободрилась. Раз не «любил», значит, она и правда все еще жива, значит, и мою жизнь можно спасти.

История могла бы оказаться очень трогательной, если бы не характер Ияра.

Выросший вместе с Рахиль, в порыве драконьего помешательства Ияр решил, что лучше нее девушки на свете просто не существует. И признался ей в любви, почему-то даже не рассматривая возможность того, что для Рахиль он будет очень близким и любимым, но только братом и чувства его она не примет.