И от одной этой негромкой фразы всем стало значительно страшнее, чем от криков разъярённой ведьмы. Даже самой ведьме. Но страх мелькнул и исчез, задавленный злостью, ненавистью и желанием восстановить справедливость.

– От какой смерти? – у меня уже рука болела в него швыряться, сил не осталось никаких, дыхание сбилось, и я остановилась. – Маг, это сож-же-ни-е. Не знаю, где и чему тебя учили, но делали это из рук вон плохо. Ритуальное сожжение ведьм проводится для усиления, а мне из-за тебя теперь ещё год до вступления в Ковен ждать!

– Ещё год? – сощурился, в сине-фиолетовых глазах ярость полыхнула пострашнее молний на небе.

Та часть народа, которая не разбежалась после его появления, нашего сражения и негромкого вкрадчивого голоса, а часть эта была крайне маленькой, решила, что хватит испытывать судьбу, и присоединилась к более умным соседям.

Через несколько секунд мы на площади остались одни. Даже Теля с учениками куда-то пропал. Ещё неподалёку стоял безразличный ко всему чёрный скакун мага, переводящий скучающий взгляд пылающих пламенем глаз с меня на хозяина и обратно.

Маг, не заметив массового бегства, продолжил свою мысль, мрачно двинувшись на меня:

– Так у тебя, получается, тринадцатое сожжение состояться должно было?

Очень захотелось убежать, но я же ведьма, я осталась стоять с гордо расправленными плечами, прямой спиной и вскинутым подбородком.

– Должно было! – ответила с вызовом.

И ничего мне не страшно. И нечего на меня так наступать, не моргая даже.

– Удивительно, – злая улыбка, безумно сверкающий взгляд, – для сгоревшей двенадцать раз ведьмы ты атаковала довольно… посредственно.

Что? Что-что он сейчас сказал? Мне послышалось?

– Посредственно? – переспросила тихо, просто не веря своим ушам. – Ты назвал мои атаки посредственными, скудоумный?!

Победная ухмылка, и настал его черед с вызовом бросать:

– Именно.

Зря он так. Зря.

Я тряхнула головой, перекидывая чёрные волосы за спину, встала настолько ровно, что спина заныла, с презрением посмотрела в самодовольную морду необыкновенного урода и тихо, спокойно, даже безразлично произнесла:

– У тебя был шанс удрать.

Но он не стал убегать даже теперь. Встал показательно расслабленно, широко расставил ноги, сложил руки на груди и с насмешкой смотрел на ведьму, собирающую силы для удара.

– Что на этот раз? – наблюдать молча он не пожелал. – Бородавки или озеленение?

Сейчас тебе такие бородавки будут… зелёные, пожри тебя черти.

Налетел ледяной ветер, небо заволокло страшными тучами, с перепуганным лаем разлетелись уличные коты.

Маг не волновался, полностью уверенный в своих силах и моей беспомощности.

Но есть такая магия, от которой за щитом не спрячешься. Такая магия, что пролетит через весь мир, но достигнет цели.

Проклятье, называется.

И полились страшные слова:

– Ry'n wyo'ch eid rhwyo'c byd bywyd am byt. O ymlaen byt – ti yw fy nghaewas!

Он выставил щит – легко, лениво, ничуть не сомневаясь в своей силе и моей слабости. И очень удивился, когда энергия легко протекла сквозь барьер, не замедлившись и даже не заметив его.

Лицо мага едва заметно побледнело и вытянулось, а с тонких губ сорвалось потрясённое:

– Проклятье… стой!

Но где это видано, чтобы ведьма после подобного брала и останавливалась?

Я ударила в мага с пьянящим чувством безоговорочной победы, и когда нити проклятья намертво скрутили его тело, вторгаясь в ауру, позволила себе кривую и бессильную, но полную торжества улыбку.

– Вот тебе и посредственность, – выдохнула на пределе сил, и, уже падая в обморок, успела беззвучно велеть: – лови…