Говард не понимал уже ничего, но ответственно кивнул. Сначала одной моей груди, затем, улыбнувшись, второй, после, расплывшись в широкой мечтательной улыбке, им обеим.

– Милый, а вы женаты? – невинно поинтересовалась ведьма под прикрытием.

«Милый» поплыл от обращения и отрицательно покачал головой.

– Говард! – прикрикнула кто-то из дам постарше. – У вас свадьба через месяц!

А вот это уже оп-па!

И всё благостное расположение духа ведьма мигом растеряла. Нет, всё понимаю, но скотства не потерплю! А он же на меня ещё в сиротском платье заглядываться начал, негодяй!

– Идите, ищите преступника, – послала я мирно и с миром.

И, прикрыв рот чашечкой чая, а слова поднявшимся шумом, шепотками и шорохом, прошелестела в спину поднявшегося стража:

– Ryh rhyo'c.

Это только умные и мудрые ведьмы от слова «ведать», а все остальные – от «шалить и гадости делать». Тем более, что гадость справедливая, и растущими козлиными рогами будет проявляться только в том случае, если будущий потенциальный изменник на других дам станет заглядываться.

Отойдя шагов на десять, Говард резко остановился, будто что-то вспомнил, развернулся и посмотрел на меня. Причём вовсе не в глаза.

И все пятьдесят замолчавших дам в оцепенении проследили за тем, как на лбу стража проступают маленькие рожки.

– Леди Алейда, – обратилась кобелина, не подозревая о своих внешних изменениях, – если вам потребуется помощь, обязательно разыщите меня.

Не знаю, что в его словах было такого, но дамы, все как одна, повернулись и оценивающе посмотрели на меня.

А я что? Мне даже стыдно не было.

– Непременно, лорд Говард, – отозвалась с вежливой улыбкой, отсалютовала мужику и сделала глоточек поостывшего, но всё равно вкусного чая.

Не найдя объяснений дальнейшему зрительному контакту, страж невнятно кивнул, развернулся и таки ушёл.

И вот как только за ним закрылась дверь, меня обступили со всех сторон, и девушек, женщин и бабушек интересовало лишь одно:

– Ведьма?

О, это невероятное чувство, когда репутация о дамах твоей профессии шагает далеко впереди тебя.

Я улыбнулась и промолчала, девочки обменялись напряжёнными взглядами.

И началось.

– А моего можно тоже рогами… того, одарить? – неловко, но решительно попросили справа.

– А можно моего так, чтобы он ни с кем, кроме меня, ничего не мог? – скромненькое слева.

– А мне бы развод, – внезапное сзади.

И много чего другого. А мне что, жалко? Девочки девочкам вообще помогать должны, это дело принципа, так что я допила чай, щелчком пальцев изменила цвет платья с мерзкого голубого на прекрасный чёрный и поднялась, обрывая голоса и просьбы.

И вот так, в опустившейся, полной надежд тишине, решительно заявила:

– Всё можно, мои милые. Но по очереди.

Женщины – зло! Особенно вместе, особенно под тайно притащенное, но ужасно вкусное вино, особенно, если сильно обижены и решили разгуляться вовсю.

Какой-то несчастный час спустя Ишэральский дворец преобразился до неузнаваемости. Каким-то «необъяснимым» образом в нём развелись десятки рогатых мужчин и дюжина икающих при попытке заговорить с женщинами, примерно пятьдесят представителей сильного пола ощутили настойчивое желание найти и зацеловать своих жён и невест, а перед этим сбегать за цветочками, конфетками, кулончиками… одного неконтролируемо тянуло купить дом. Леди Ифе просто надоело жить с родителями супруга и показалось, что сам муж не спешит начинать самостоятельную жизнь на четвёртом десятке лет жизни.

По причине всего перечисленного дворец гудел и шумел, слышалась беготня, какие-то крики, приказы, а после и гул – на магию перешли.