Сфокусировав магическое зрение, я взглянула на администратора по-новому. Внешность «гоблина» почти не изменилась. Надо же, он и не маскируется. Все тот же длинный нос, те же близко посаженные глаза, разве что полыхал в них нечеловеческий зеленый огонек, но смотрели они на мир так же внимательно, подмечая даже самые незначительные детали. А еще уши… уши стали большими и немного вытянутыми на концах — на человеческие они теперь никак не походили.

— Вот, — выдохнула смущенная кикимора и протянула ему мои документы.

Рука с длинными, узловатыми пальцами, увенчанными острыми ногтями, очень напоминающими когти, приняла бумаги. Я невольно вздрогнула, поспешно перестраивая зрение на «обычное». Хватит с меня пока потрясений.

— Любопытно… любопытно… — бормотал гоблин, изучая мои документы. — Значит, с нами… хм… в группу… самого лорда Марвелла. Однако…

— Прошу посодействовать девочке, Теофаст Платонович, — заискивающе попросила кикимора и вновь зарделась, как маков цвет.

— Будьте покойны, драгоценнейшая.

Да между ними роман! С ума сойти…

— Тогда я пойду?

Голос Тинаиды звучал так, будто она спрашивала позволения и в то же время отчаянно не желала уходить.

— Возможно, вы найдете время, чтобы выпить со стариком по чашечке какао?

— Полноте, ну какой вы старик, — кокетливо рассмеялась моя сопровождающая, тряхнув седыми короткими прядками. — С удовольствием.

— Так я за вами зайду, прекраснейшая?

Оу… Похоже Тинаиде на моих глазах только что назначили свидание, и судя по тому, как она задрожала всем телом, первое.

— Буду ждать…

Кикимора одарила собеседника радостной улыбкой, кивнула мне на прощанье и скрылась в угловом коридорчике. А Теофаст все стоял, сжимая в пальцах бумаги, и мечтательно смотрел ей вслед. В этот миг его не портили ни длинный нос, ни жидкие волосы, собранные в небрежную косу, ни маленький рост. Он улыбался как мужчина, отважившийся на признание любимой и получивший ее согласие.

— Да-с. — Администратор словно очнулся ото сна, вновь становясь серьезным и собранным. — Полвека не решался, а тут вдруг…

Он вдруг осекся и окинул меня колючим, внимательным взглядом.

— А не ты ли тому причина, помощница?

Никакой вины за собой я не чувствовала, поэтому стойко выдержала игру в «гляделки». Лишь едва заметно пожала плечами — мол, понимайте как хотите.

— Неужто ведьма? — Старичок, так и не услышав ответа, неожиданно подмигнул. Доверительно так, почти по-дружески. — Не переживай, девонька. Я и не жду, что признаешься. Более того, советую никому правды не раскрывать. Хоть за вами уже не охотятся, да и санкции отменили, но чем провидение не шутит…

— А почему вы решили, что я ведьма?

Может быть, не стоило спрашивать и демонстрировать свою заинтересованность, но узнать очень хотелось. Да и Теофасту я почему-то доверяла. Как и бабе Тине.

— Да потому что только ведьмы делают окружающий мир лучше, правильнее. Вот я… Столько лет симпатизировал Тинаиде Родуславовне, письма писал, не отправлял правда, жег, а набраться храбрости и пригласить куда-нибудь не мог. А ведь не робкого десятка буду. И род мой не из последних. А тут вдруг появляется неизвестная девчонка — и нате вам, признался! Да и Кир — маг знатный, сразу тебя почувствовал. Вон, в группу свою личную зачислил. Значит, непростая ты, девонька. Ох непростая…

Гоблин вернулся к себе за стойку, протянул мне пластиковую карточку с моей фотографией и, переходя на деловой тон, произнес:

— Ну что, Ева Дмитриевна Воронцова… Добро пожаловать в наш дружный коллектив.

— Спасибо. Только я Дуня, — решила все-таки уточнить напоследок.