— Не думала, что ум и креативность у нас считаются за непристойность. Он хотя бы пьяный сюда не заваливался и целоваться не лез, как тот же Рыжий, зажимая в объятьях.

— Что? — не понял Серега. — Как это, в объятьях?

— Ну ты ж мне сказал, что Рыжий тебе все рассказал. Что, про это умолчал? — рассмеялась я. — Да вы, пацаны, как дети. Вроде из всех только мне 15, а не вам.

— Тебе 15? — опять опешил он.

— Я же сказала тебе на дискотеке, что мне нет 18.

— Я думал, тебе чуть больше…

— Ладно, Серег, ты извини, но я реально не люблю выпивших. Давай, будешь трезвый, пообщаемся.

— То есть ты не против общения?

— Не против, — успокоила я. — Если отпустят когда-нибудь.

— Давай мы попросим за вас?!

— Серег, ты дурак? — посмотрела я на него. — Совсем мозги вытекли? Ты что же, собираешься в таком состоянии с моим дядей общаться? Ты его видел?

— Ну да, видел. Навел он там шороху. Давай завтра приедем, трезвые.

— Не надо. Мы сами должны свои проблемы решать.

— Когда мы вас увидим?

— Думаю, на неделе пересечемся. А сейчас нам пора.

Я уже не один раз видела, как Игорь, потушив свет, выглядывал в окно. Караулит, поняла я, не дай бог ненаглядная мадам решит податься в бега. За эти дни злости накопилось немерено, и меня бесило, что я выполняю почти всю работу, а мадам только отходняки ловит. Это — ей нельзя, она еще слаба, то — она не может, боится насекомых, за грибами не пойдет — похмелье. Да чтоб ее! А я лошадь ломовая — за троих пахать. Хорошо, что Игорь еще косит траву, а то и это скоро на меня повесит. У самого дела, он ограду поставить решил в палисаднике, которая на хрен никому не нужна.

Я позвала Ленку и потянула домой:

— Пора, за нами следят.

— Ну все, увидимся, спокойной ночи, — попрощалась она с пацанами.

— Спокойной ночи, — сказала я, и мы вошли в дом. Ребята тут же уехали.

— Что, уже женихи бегают? — съязвил Игорь. — Нагуляли?

Я молчала, Ленка, как ни странно, тоже. Я даже не собиралась оправдываться.

— Лика, завтра рано встаем, идем за ягодами. Саша и тетя Галя с нами.

— Круто, а что за ягоды собирать будем? — почему-то сразу перехотелось обижаться, и шпильку я простила.

— Можно землянику, ежевику и, если еще осталась, чернику. Но последняя обычно до конца июня только есть. Сейчас начало июля, может, и встретим черничные места. А в августе за брусникой пойдем. Она очень полезна для здоровья.

Кстати, там и лисички будут, которые ты так хотела закрыть для родителей.

Игорь был прав, в том лесу, куда ходила я, были подберезовики, волнушки и подосиновики, а лисички растут в более сырой местности. Я давно просила Игоря показать места, но он все не находил времени. А теперь идем большой компанией.

Лена была на удивление молчаливой. Опять что-то задумала. Ладно, завтра посмотрим, не дай бог она сбежит. Я ее сама прибью.

КАМИЛЬ

Я ехал в автобусе домой, мать позвонила бабушке, сказав, что меня приняли в оба института и нужно срочно решить, в каком я буду учиться. На повара-кондитера или же все-таки на юриста. А для этого нужно мое присутствие. Конечно, я знал, что с отцом предстоит серьезный разговор, и очень хотел его избежать.

Это мать всегда была на моей стороне, что бы я ни выбрал, а отец у нас тиран, который не принимал чужое мнение и меня периодически называл «щенком без образования».

— Вот поступишь, тогда и поговорим! — кричал всегда он.

А когда я сообщил, что хочу быть поваром, отец расхохотался от всей души, высмеяв мое желание.

— Какой повар, сын, не смеши мои портки! — вспомнил я его высказывание. — Ты еще танцевать, как балерина, начни, — унизил меня отец. — Хочешь, чтобы надо мной соседи потешались? Даже не смей, понял меня?