Тони Салерно мог прогнать депрессию.

О чем она думает?

Рэйчел с виноватой улыбкой повернулась к Тони. У нее немного перехватило дыхание, когда она произнесла:

– Я боюсь, выпечки у меня нет, но вот кофе готов. Не хотите чашечку?

– С удовольствием, спасибо.

– Черный, – добавила она.

Он улыбнулся:

– Вы не забыли.

Это была ее работа – запоминать привычки и предпочтения своих лучших клиентов. Тот факт, что Рэйчел было все равно, какой кофе предпочитают остальные постоянные покупатели, ровным счетом ничего не значил.

Она пошла в комнату отдыха. Вернувшись через несколько минут в торговый зал, увидела, что Тони сидит на высоком металлическом табурете у стеклянного стеллажа с ее дизайнерскими работами.

Хоть он и утверждал, что страдает от смены часовых поясов, выглядел он безупречно. Никаких кругов под глазами. И волосы лишь слегка взъерошены, а не растрепаны. Он всегда хорошо одевался, будь то повседневные джинсы, официальный костюм или шикарный смокинг. Сегодня на нем были бежевый свитер – наверняка из кашемира – и черные габардиновые брюки, которые стоили, возможно, больше, чем ежемесячная выплата ипотеки магазина.

Увидев Рэйчел, Тони приосанился и встал, чтобы взять у нее чашку из белого фарфора, украшенную логотипом магазина.

– Спасибо, синьора.

– На самом деле – мисс. Мы развелись, – произнесла она неожиданно непринужденно. Очевидно, долгая тренировка перед зеркалом принесла свои плоды.

– Синьорина.

Тони произнес это не спеша, как бы взвешивая слово на языке. Затем снова улыбнулся так, что Рэйчел стало неловко. Она держала чашку кофе прямо у лица и отпивала маленькими глотками, делая вид, что не замечает, как он внимательно ее рассматривает.

– Следует мне посочувствовать крушению вашего брака? – наконец спросил он.

– Посочувствовать? Нет, – честно ответила она.

Рэйчел поставила чашку на прилавок. В стеллаже играли на свету драгоценные камни украшений ее собственного дизайна. Они всегда напоминали ей о Рождестве. Праздник наступит очень скоро. И это будет ее первое Рождество без Мэла.

Тони отхлебнул кофе:

– Но я так понимаю, что поздравления также будут неуместны.

Она кивнула, удивленная его догадливостью.

– Сестра утверждает, что в моей жизни начинается новый интересный период.

– Сестра старше вас?

– Младше. Только что окончила университет.

– В любом случае она права. Я так понимаю, вы не совсем с ней согласны?

– Это все так неожиданно…

– Если я чем-то могу вам помочь. – начал Тони.

– Спасибо. Очень мило с вашей стороны, – перебила она его.

Он понизил голос и пристально посмотрел на нее:

– Я говорю это не из вежливости. Если вам что-то надо – что угодно, – вы только скажите.

Произнеся эти слова, он положил свою ладонь на ее руку. У него были длинные узкие пальцы, на одном из них было скромное золотое кольцо с какой-то печаткой. Великолепное исполнение восхитило Рэйчел. Она смотрела на украшение, боясь встретиться взглядом с Тони. Она не знала, что больше приводит ее в замешательство – жар его ладони или тот факт, что его слова – не просто дань вежливости.

Рэйчел попыталась сменить тему:

– Ну, и куда же вы ездили на этот раз? – Она как можно спокойнее убрала руку и снова взялась за чашку с кофе.

Тони писал репортажи для журнала путешествий. На самом деле он был владельцем этого журнала и еще пары других, их редакции находились в Нью-Йорке.

Он хорошо знал аудиторию своих изданий, поскольку сам относился к элитному обществу. Из разговоров своих подчиненных Рэйчел знала, что помимо имения в Рочестер-Хиллз, которое он считал своим домом, так как неподалеку жила его семья, у Тони были квартиры на Манхэттене и в Риме, а в Париже и Лондоне за ним были зарезервированы номера люкс.