— Зажигалку приставишь к голове моего мужа? — фыркнула.

— А надо?

— Макс, тебя стриптизёрши чуть ли не с лестницы спустили. Ты в этом сражении не воин, а обуза… — сказала, а сама вздрогнула.

Подпрыгнула на месте, лихорадочно заозиралась по сторонам. Крышесносная и самоубийственная идея сеяла внутри меня такую панику, что я не смогла усидеть на месте.

Вцепилась в телефон и принялась ходить взад-вперёд, пытаясь просчитать риски.

— Ну, если твой муж тоже баба, тогда да, я тебе с ним ничем не помогу. — самоуверенно отозвался Северский.

— Слушай, а как у тебя дела? Как эта твоя Настя?

— Не начинай, пожалуйста. Я знаю, что я облажался. Должен был догадаться, что отец, даже если сдержит слово, всё равно подложит какую-то подлянку. Она мне полчаса в машине мозг чайной ложкой выедала. Не ожидала увидеть в моей компании тебя.

— Так, а может, она ревнует? Очень сильно ревнует, потому что любит тебя, а не твоего отца… — закинула удочку и плотоядно усмехнулась.

Как там говорят? Сгорел сарай, гори и хата?

10. Глава 10

Я не спешила. Не хотела наделать ещё больше ошибок, но и ничего не делать я не могла. Время шло, а ясности в мыслях не было. Меня швыряло из одной стороны в другую. Я продумывала тысячу ходов, сотни интриг, видела десятки возможностей, но не понимала главного — зачем мне это.

Всё было слишком сложно. С любовницей любимого мужчины можно было бороться, бодаться и тягаться. Очернить, подставить, избавиться, понемногу капая мужу на мозги. Утешить себя мыслью, что я тоже пошла на поводу эмоций и переспала с Максом. Перешагнуть, жить дальше, держа ухо востро. Но эти чёртовы бумаги загоняли в тупик каждый мой план, потому что в конце непременно следовал глубокомысленный вопрос: «А толку?»!

Убрать из уравнения Марьяну и… ничего. Я отпраздную свою победу над любовницей своего мужа. Галочка. А итог? Как можно самой себе объяснить то, что Олег, возможно, заделал ей ребёнка и подписал документы на развод задолго до того, как заявить о своём намерении развестись? Я почти тридцать лет живу уже. Понимаю, что ни одно средство контрацепции не даёт стопроцентной гарантии, только у нас с мужем и без контрацепции за полгода чуда зачатия не случилось, а там… А там мне не помешало бы сдать все анализы!

Я нуждалась в волшебном пинке. Нуждалась в том, чтобы найти для себя мотивацию. Брак, муж, привычная жизнь не мотивировали! Я видела столько возможностей, но упорно не понимала, для чего они мне. Будто уже понимала, что это конец нашего брака, конец нашей семье, но упорно гнала от себя эти порой кровожадные мысли. Боялась клейма разведёнки и брошенки как огня. Меня приводила в ужас одна мысль, что скоро всё грязное бельё нашей семьи станет достоянием общественности, всё вскроется, и все всё узнают. Только не бороться же мне было за мужа, лишь бы социально не умереть? Избежать позора, чтобы… Чтобы что? Жить с редкостным обмудком? Бросить его самой, когда шумиха уляжется? Увы, но и такие причины тоже перестали являться для меня мотивацией уже через три дня.

Иногда казалось, что всё это дурной сон. В один из дней я просто проснусь и пойму, что у нас через два дня годовщина и я не стану думать о том, чтобы устроить мужу сюрприз, полететь к нему. Только мысли вновь возвращались к прописанным бумагам. Если бы мне и помогла машина времени, то я не смогла бы воспользоваться её помощью, потому что не знала, когда муж принял решение со мной развестись и почему.

Я болела. Телом, душой и разумом. Прогулки под дождём в шлюшьем платье почему-то решили накрыть температурой и першением в горле, припозднившись на двое суток. Я не помнила, когда болела в последний раз. Кажется, ещё в детстве. Приятного мало, но в глубине души я надеялась, что Надежда Михайловна позвонит Олегу и муж примчится справляться о моём здоровье. Сама я не смела — ни звонить, ни просить домработницу, сердце этого дома, набрать Измайлова. Увы, примчался только наш семейный доктор. Встала на ноги, конечно, на третий день, но с такой обидой, как будто оставить жену с температурой — грех, страшнее измены.