Я намеренно игнорировала россказни женщины, ведь если завести с ней разговор, потом от нее не отделаться. Но той, видимо, было, что сказать, и она не спешила уходить:
- Машенька, я понимаю, ты не виновата, но почему мы-то должны страдать?
- Клавдия Тимофеевна, я что-то не пойму, как именно вы страдаете? - не выдержала все-таки я.
- Ну как же, посмотри, что наделали, - указала она рукой на исписанную стену. - Я вот смотрела в передаче, что эти гады и двери поджигают. А моя-то рядом с вашей...
- Не выдумывайте, пожалуйста! - оборвала женщину, не дав ей договорить. - Стену я сейчас же отмою! А больше вам не о чем волноваться!
- Машенька, ну нужно ведь что-то с этим решать, - ооо, понеслось, сейчас последует череда советов. - Ты бы подумала над тем, чтобы квартиру разменять. У меня есть риелтор знакомый, она может помочь.
Ну, я не удивляюсь даже, не сомневаюсь, что соседка уже и оценила нашу квартиру. Может быть, и покупателя нашла. Как же злит, когда человек сует нос не в свои дела!
- Мы ни за что не продадим бабушкину квартиру! Это не обсуждается. Разговор закрыт, - ответила я раздраженно и направилась к своей квартире, услышав в след:
- А стену ты отмой, а то вон - срамота какая.
Р-р-р, вот не видят люди граней, и как не ответить грубо в такой ситуации, но мне все же удалось промолчать, только для этого прикусила до боли язык.
Через десять минут, переодевшись в домашнее и не поужинав, я вышла в тамбур с ведром воды и щеткой. Около часа в отчаянье оттирала краску, но все оказалось тщетным. Надпись посветлела на пару тонов и больше не отмывалась. Зато я осталась уже без рук, стерла пальцы до ссадин о грубую стену.
- К черту! - выругалась я, обессилев. - Проще будет закрасить.
Решив не откладывать на завтра, злая до чертиков и голодная как бездомная собака, я поднималась в лифте с банкой краски. Конечно, не рассчитывала на такие затраты, сейчас у меня расписано все до копейки, но выхода не было. Осторожными движениями кисти я замазывала надпись. Просила у продавца краску с несильным запахом, и, похоже, тот сделал все, да наоборот, потому что вонь стояла в тамбуре жуткая. Через час я смотрела на стену, оценивая свои старания. И хотя, прежде чем идти в магазин, я сфотографировала цвет стены и вроде подобрала нужный тон, сейчас это выглядело как яркий голубой квадрат на бледно-синем фоне. Теперь и не знаю, как было лучше. В подтверждение моих мыслей за спиной раздался голос Клавдии Тимофеевны:
- Ох, безобразие какое. А я думаю, да что ж так краской воняет! Не смогла отмыть стену, Машенька?
В детстве меня жутко раздражало это ее "Машенька", но с годами перестала просто обращать внимание. Но сейчас снова жутко бесит!
- Клавдия Тимофеевна, надеюсь, вы не скажете мне оттирать теперь краску растворителем?
- Ну, стена теперь стала дюже безобразная, - заявила женщина, покачав головой из стороны в сторону.
- Стена безобразная, потому что ее не красили лет десять уже, - раздался строгий голос моей бабушки. - А ты, Клав, не бренчи, иди домой, уже там твоя "Битва экстрасенсов" началась.
- А что я такого сказала, Люб? - сразу же встрепенулась соседка. - Домком придет и спросит меня, что со стеной, а мне что говорить?
- А ты спроси у него, когда ремонт в подъезде будет, а то деньги за капремонт платим, а толку нет! - моя золотая бабуля могла поставить любого на место, когда надо. - Пойдем, Маш, ужинать, а то с работы и не присела!
Этой ночью я засыпала с одной мыслью - "А что же будет дальше?", и в голову приходил лишь один ответ, как в той рекламе, - "А дальше будет больше". И действительно было, только вот хуже!