Я, не глядя на него, развернулась и направилась к двери, но тут же услышала за спиной громкое:

- Стоять!

- О, похоже, ваша память просветлела? - посмотрела ему в глаза с вызовом. - Я слушаю вас.

- Для начала, может быть, присядете? - предложил, ухмыльнувшись, Игорь.

- Я не сижу за одним столом с врагами! - ответила я, вздернув подбородок.

- Значит, вы записали меня во враги? - ухмыльнулся мужчина. - Можно узнать почему?

- Серьезно? - холодная усмешка тронула мои губы. - Вы превратили мою жизнь в ад!

- Я? - приподнял он наигранно удивленно брови. - Разве это не ваш муж сбежал, бросив вас с кредитом?

- Я прекрасно знаю его вину! Но именно ваши люди мучили меня все эти дни, загоняя в угол! Не нужно мне сейчас рассказывать, кто виноват или о том, что вы хотели мне помочь. Если есть, что сказать, говорите, нет - я ухожу.

- На "ты" мы хотя бы можем перейти? - снова спросил Игорь. Нет, он точно издевается!

- Нет! Не можем. Вы что тянете время?

- Всего-навсего оцениваю, насколько вы общительны, - ответил мужчина, глядя так, будто видит меня насквозь.

- Оценили? - воскликнула я раздраженно. - Все, с меня хватит!

- Хватит будет, когда я скажу! - прогремел голос Игоря, и, честно сказать я немного сжалась. - Ты думаешь, я с тобой шучу или играю?

Он снова говорил со мной так, будто я пустое место - властно, пренебрежительно и, кажется, даже брезгливо. Словно я полностью принадлежала ему, и это "ты" бесит до чертиков.

- Нет, вы не играете! - ответила я, выдержав его надменный взгляд. - Вы слишком много себе позволяете! Кто вы? Царь? Бог? Папа Римский? Кажется, ни одно из перечисленного не относится к вам! И даже если бы было так, никто вам не дает права разговаривать со мной в подобном тоне! Что бы вы себе не придумали, я не ваша вещь и никогда ей не буду!

- Вещь? - рассмеялся колючим смехом Игорь. - К своим вещам я отношусь, скажем, бережно. А ты даже на одну ступень с ними не становишься.

- Игорь? Насколько я знаю, - сжав зубы, выдавила я, никогда никому не позволю себя оскорблять, - вас, видимо, в детстве мама не научила относиться к людям уважительно! И не донесла того, что вы не пуп земли! И по вашему поведению могу сделать вывод, что ребенком вас часто обижали, и теперь за это вы отыгрываетесь на других!

Его глаза почернели, серьезно, голубые стали темно-синими. Неужели так бывает? Мои слова задели, не знаю, что именно из сказанного, но выглядел мужчина так, будто готов был меня убить.

- А тебя, видимо, не научили держать язык за зубами! - произнес он совершенно спокойно, но в глазах бушевала буря. - Ничего, это поправимо! Значит так, в ближайшее время с тобой свяжется человек и даст тебе все инструкции, которые ты будешь беспрекословно выполнять!

Как-как - выполнять? Беспрекословно? Ох, мое терпение! Втянула с шумом воздух, пытаясь удержаться от ответа. Почему? Потому что всем своим видом этот мужчина сейчас кричал, что лучше ему не возражать. И поверьте, я не из пугливых, но в этот момент прижала язык.

- Как скажете, Ваше величество, - все же съязвила, не удержавшись напоследок, и направилась к двери. Взявшись за ручку, услышала за спиной злобный голос Игоря:

- Сука!

Замерла, готовая дать не менее оскорбительный ответ, но решила, что он этого не достоин! Поэтому высоко подняв голову, захлопнула за собой дверь.

11. 11 ГЛАВА

ИГОРЬ.

Мужчина со злостью смотрел на дверь, за которой скрылась Алексеева, жалея о том, что взгляд не может испепелить. Эта девчонка взбесила до чертиков. Он сам не понимал, как сдержался, чтобы ее не придушить. Никто и никогда не разговаривал с ним в таком тоне. А мелкая дрянь позволила себе лишнего, думая, что все сойдет ей с рук. Но она ошибается, никому Игорь не спустит подобную дерзость! Его обижали в детстве? Да, надо было еще до такого додуматься! Он сам обидит кого угодно, и сейчас, и в детстве - это было неизменно. Шувалов, можно сказать, рос на улице, и, как пробивать себе путь кулаками, ему хорошо известно, и он никогда  не был на стороне лузеров. Что касается матери, здесь девка почти угадала. Не научила, потому что у Игоря не было матери, а всему, что нужно, его прекрасно обучил отец. А также тот не забыл вбить в голову ребенка, какими тварями бывают женщины. Вернее, не бывают, а есть. Отец всегда твердил: "Все бабы - продажные шкуры". По сути, Шувалов давно смог в этом убедиться сам.