Очередное фото демонстрировало частично изрубленные тела двух кровососов, превратившихся в подобие помеси человека и летучей мыши, а также пара упырей в полный рост. Их кожа посерела, пальцы вытянулись, на их концах появились острые когти. Челюсть выдвинулась вперёд, а клыки значительно увеличились в размерах. Недоброй памяти маркиз выглядел примерно так же, но у него мутация зашла куда дальше, чем у этих довольно молодых вампиров, если верить пленному баронету, тому самому стриксу, неудачно нарвавшемуся на девицу Есаула с ментальной устойчивостью. Однако не доверять ему пока причин не было. Взятый за колокольчики кровосос пел соловьём, сдавая всю подноготную общества вампиров, а кроме того, служил подопытной крыской для спешно обкатываемых плетений ментальной защиты.

– Как видите, и тела упырей, и боевая трансформация вампиров тяготеют к животным, но у первых это фиксированная форма, в которую они обращаются при впрыскивании в кровь вещества, вырабатываемого паразитами, а у вторых – временная, образуемая с помощью того же вещества, но при этом более гуманоидная. – Я кивнул на фото. – Есть предположение, что метаморфозой стриксов руководит слизняк, получая сигнал от носителя через центральную нервную систему. Это имеет смысл хотя бы потому, что так говорят сами вампиры. А именно, по словам захваченного стрикса, кровососы в какой-то мере могут управлять данными изменениями, воздействуя на паразита. Но для этого им требуется победить его в ментальном поединке.

В комнате начались перешёптывания. Оно и понятно, одно дело драться в честном бою пусть даже и с монстрами, другое – когда тварь может залезть тебе в голову и заставить сделать что угодно. И чем больше бойцы узнавали о вампирах, тем большее отвращение те у них вызывали.

– Скажу сразу… – я жестом попросил тишины и продолжил: – Сейчас мы вступаем в область, о которой практически ничего не знаем, и большая часть того, что я скажу, является результатом работы аналитиков и предположением учёных. Но пока другой теории у нас нет, а сражаться предстоит уже сейчас. Поэтому принимайте информацию во внимание, но и сами старайтесь бдительности не терять. Так вот. По словам баронета, молодые вампиры, то есть люди, к которым недавно подселили паразита, более агрессивны, склонны к жестокости, но при этом в плане ментала не могут показать чего-то особого. Их сил хватает на то, чтобы отвлечь жертву, напугать её или отвести от себя внимание, но это фактически предел. Они не слишком умны и атакуют практически любого, когда голодны. По нашим оценкам, справиться с ними может любой воин, начиная с Есаула, при достаточной ментальной устойчивости. Гораздо опаснее их старые и опытные твари, что прошли так называемое «перерождение».

Я переключил слайд, вызывая изображение рисунка, сделанного художником по моему описанию маркиза. Перед солдатами появилась тощая жуткая тварь, словно сошедшая с готических барельефов. Хрупкие с виду конечности, впалый живот, длинные когти, уродливая голова с гипертрофированными челюстями, огромными ушами и глазами, а ещё громадные крылья за спиной. Да, монстр почти идеально подходил под описание вампира в средневековых церковных книгах, что косвенно подтверждало слова Ван де Мера. Что ж, ему же хуже.

– Главная их опасность в том, что теперь они управляют паразитом, фактически превращая его в симбионта, дарующего кровососам особые способности. Это и ментал, и трансформация, но некоторые возможности выбиваются даже из этого круга. – Я вспомнил финал схватки и поморщился от боли в сердце. – Например, обращение в туман. Да, в классическом описании вампиров эта способность присутствует, но пока после всех стычек её видели лишь у одного монстра, и он был сильнейшим из всех. Что даёт основание полагать, что для её использования требуется огромное количество сил, а также полный контроль над симбионтом. Вполне возможно, что имеются и другие способности, о которых мы не знаем. Это нам и предстоит выяснить на практике.