Стив прищурился и хмыкнул, не проследив логику. Снайпер нервно взъерошил волосы.

– Когда ты все делаешь по доброй воле, ты – единственный, кто в ответе за каждый твой шаг. Тебе некого винить в своих ошибках. И вероятность того, что ты будешь пахать, чтобы исправить ситуацию, или подумаешь десять раз, прежде чем что-то сделать, значительно вырастает. Себя в своих же косяках винить хочется меньше всего.

Коннор бросил на меня быстрый взгляд и продолжил.

– Делать все по доброй воле – быть верным себе, своему слову и своей цели. Прицепом идут верность отряду и командиру.

Джаред вскинул брови и прикрыл глаза ладонью.

– Прицепом…

Снайпер поморщился и махнул рукой.

– Ты понял, о чем я говорю.

– Расскажи про правила.

Камрад несколько секунд смотрел на Джареда с легким удивлением. Тот криво улыбнулся.

– Первое правило Гильдии – фрилансер все делает по доброй воле. Второе правило Гильдии – фрилансер хранит тайны Гильдии. Третье правило Гильдии – бла-бла-бла…

Маркус усмехнулся и сложил руки на груди. Кажется, его идол только что реабилитировался.

– …и так десять раз. Верность Гильдии, отряду и командиру идут не прицепом, Сокол. Вольники готовы умереть за Гильдию, отряд и командира.

Внезапная мысль заставила меня поежиться:

«Так же, как и мы…».

Коннор скрипнул зубами и коротко кивнул.

– И за свою цель. Да. Это так. Верность и доверие – основа управления отрядами. Вольники всецело доверяют своим командирам и бойцам.

Стив вопросительно посмотрел на него.

– Только своим? А что, если командир отдаст приказ бойцам из другого отряда? Они его проигнорируют? Если командир этого отряда погибнет… Нет, ладно, тут понятно, конечно, выполнят. А если командир… допустит ошибку в суждениях? Примет неверное решение? Бывает с ними такое? Они вообще живые люди?

Джаред хрипло засмеялся и покачал головой.

Снайпер задумался на мгновение.

– Бывает. И если командир ошибется, и другой отдаст приказ, вольники выполнят его, потому что в клятве говорится…

– …Гильдия важнее всего, Стив. Не люди. Не бойцы. Не командиры. Гильдия.

Глаза брата сверкнули. Командор нахмурился и провел ладонями по лицу.

– Фанатизмом попахивает…

– Не фанатизмом. Это преданность в исполнении вольников. Их верность Гильдии нерушима. И не потому, что они смерти боятся. Впрочем, тех, кто боится, довольно быстро казнят…

После слов Джареда Коннор вздрогнул так сильно, что даже я отшатнулся.

– Ты чего?

Он досадливо поморщился.

– Все нормально. Мне продолжать?

Стив тяжело вздохнул и кивнул.

– Ладно, мы поняли. Девиз – все по доброй воле. Только ты в ответе за себя и свои действия. Правило – безусловное доверие и верность Гильдии, отряду и командирам. Кстати, что там с отрядами?

– Я уже говорил…

Джеймс скрестил руки на груди и уставился в пол.

– Мы обнулились, забыл?

Я озадаченно нахмурился. Что-то было в позе камрада… Если бы я плохо его знал, я сказал бы, что Джеймса кто-то обидел. Кто-то очень сильно задел его эго.

– Когда я был в Гильдии, отрядов было около ста. Сейчас…

– …полторы сотни.

Джаред повернулся ко мне и добавил:

– Гильдия обеспечивает работой и достойным заработком полторы тысячи человек, готовых за Сапсана глотки рвать.

По его лицу скользнуло выражение, которое я вполне мог перефразировать в: ну что, все еще считаешь, что убить Джона Смита и обратить против себя гнев Гильдии – простой выход?

Мы с Командором обменялись тревожными взглядами. И вот вроде немного их. Ну, немного… в масштабе страны. Но охренеть как много в масштабе к нам. К нашей шестерке.

Стив взмахом руки привлек внимание Коннора.