Я машинально поглаживала пальцем металлическую кнопку и вздрогнула от неожиданности, когда лифт с грохотом замер.

Двери открылись, и я судорожно вдохнула, почему-то вжимаясь спиной в стену кабины.

Что-то останавливало меня. Впрочем, вполне понятно, что именно!

Во-первых, время визита. Раннее утро! А я приперлась к Стоуну!

Я представила его реакцию… и густо покраснела.

«Идиотка, совсем с ума сошла!».

Двери лифта начали закрываться, и я нажала на кнопку, заставляя их разъехаться в стороны.

Во-вторых, Стоун не брал трубку. А вдруг он не хочет меня видеть?! Вдруг не просто так прячется! Наверняка не просто так и…

Я внезапно разозлилась на этого засранца. На взрослого мужчину, который играл с нами в прятки!

Злость заставила меня выйти из лифта. Я остановилась на лестничной площадке и огляделась, раздувая ноздри.

«Не хочет меня видеть – пусть скажет в лицо! И плевать на время!».

Я быстро подошла к нужной двери и уже занесла кулак, чтобы постучать, но застыла, уставившись на всунутый в щель между дверью и косяком лист бумаги.

Воспоминания о крафтовом конверте обожгли нервы, и я невольно поежилась.

«Дыши, Хоуп. Тут совсем другое».

Я взяла лист, развернула и вскинула брови. Бланк голосования жильцов за…

Внезапно сердце ударило по ребрам.

Я нахмурилась, в десятый раз пробегая глазами по дате.

«Это же…».

Тот самый день, когда Логан вышел из комы. Тот самый день, когда мы с Дэнни виделись в последний раз.

Волоски на шее встали дыбом. Дыхание сбилось. Я громко постучала в дверь.

«Давай, открывай, давай, ну же».

Но ответа не было.

Я прислушалась.

Ничего.

Я постучала еще раз, практически не слыша ударов за гулом крови в ушах.

Меня затошнило, когда желудок поднялся вверх.

Не знаю, сколько я стояла перед дверью Стоуна и стучала.

Помню, как зачем-то вставила листок обратно в щель.

Помню, как спустилась вниз на лифте.

Помню, как подошла к почтовым ящикам и заглянула в прорезь одного из них, с номером квартиры Стоуна.

Помню, как с трудом подцепила ногтями и вытащила какой-то рекламный буклет.

Помню тупое оцепенение, навалившееся на меня, стоило мне увидеть дату.

Вчерашнее число. Совсем свежий рекламный буклет в забитом почтовом ящике.

«Может, Дэнни просто не достает почту!».

Я сглотнула.

«Может и не достает. А вот чтобы в квартиру попасть, листок он убрать должен был…».

Уже сидя в машине и сжимая руль, я вдруг всхлипнула. По щекам побежали слезы.

– Он все-таки сбежал.

Обида сдавила грудь.

Я снова всхлипнула и вцепилась в руль так крепко, что побелели пальцы.

– Все-таки… сбежал.

Сбежал. Не предупредил. Ни слова не сказал. Сбежал.

«Бросил нас. Бросил… меня».

Кажется, даже земля на несколько секунд перестала вращаться…

Я не переставала звонить Дэнни. Я делала это каждый день в надежде на то, что ему просто надоест видеть мой номер на экране своего смартфона, и он все же ответит. Или заблокирует.

Мне было обидно. Так, что плавились легкие.

Мне было горько. Так, что слезы сами наворачивались на глаза.

Мне было больно. Не так, как после очередной ночи в больнице, но все же.

Дэниел Стоун сбежал. И каждый раз, набирая его номер, я злилась. И обвиняла друга в том, что мне так паршиво. Что он не рядом со мной. Что я не могу с ним связаться.

Я звонила ему множество раз. И каждый раз натыкалась на голосовую почту. И каждый раз слушала одно и то же сообщение:

– Я не могу сейчас ответить. Видимо, я очень занят. Но я увижу, что Вы звонили мне, и свяжусь с Вами, если этот звонок важен.

Едкий голосок в моей голове шептал:

«Что ж… Видимо, твой звонок неважен».

И я рычала и отбрасывала смартфон. И злилась до темных кругов перед глазами.