– Конечно, великий переход, а как же! Ведь этот поход возглавлял потомок Давида – Зоровавель. С ним шли верховный священник Иошуя и главы поколений Иудиных и Вениаминовых. Они везли с собой указ, по которому Кир, персидский царь, разрешал снова восстановить храм в Иерусалиме. В отдельных повозках люди везли храмовую утварь, всевозможные золотые светильники, жертвенные чаши, которые грабитель Навуходоносор когда-то вывез из Иерусалима в Вавилон и раздал в храмы чужих богов. Но Кир, первый и лучший среди персидских царей, распорядился вернуть назад все наши храмовые ценности и даже пожертвовал свое личное золото для постройки нового храма на прежнем месте…

– Но ведь ты говорил, что Кир никогда не верил в нашего Бога! Эй, Абихаил, ты снова закрыл глаза и начинаешь засыпать. Ты забыл рассказать про Кира.

– Что? Ах да, он не верил… Нет, не верил, конечно. Но Кир был самым умным из царей и на всякий случай старался не гневить богов. В том числе и нашего, Который охраняет Иерусалим. Ведь Кир поклонялся также и Мардуку, главному богу вавилонскому, и другим тоже…

И дядя Абихаил, изо всех сил борясь с одолевающим его сном, закатил глаза, ударил по струнам маленькой кифары и пропел высоким, надрывным голосом, которого Мардохей почему-то всегда пугался:

Песня закончилась, но Абихаил по-прежнему не открывал глаза. Мардохей испугался, что сейчас дядя совсем заснет, так и не досказав до конца его любимую историю про великий переход из Вавилона в Иерусалим, которая была не сказкой, а потому лучше всякой сказки.

Ведь получается, что эта история была и про него, про Мардохея, сына Иаира из колена Вениаминова. Это он, Мардохей, тоже шел во главе огромного многотысячного каравана вместе с Зоровавелем и первосвященником!

Мардохей мог по несколько раз в день снова и снова представлять в мельчайших подробностях это удивительное путешествие. С отчетливостью, на которую способны лишь маленькие дети и провидцы, он видел перед собой густые столбы пыли из-под лошадиных копыт, чувствовал на зубах скрип песка и невыносимую жажду в пересохшем горле, слышал множество голосов…

Ему поневоле приходилось повышать собственный голос, чтобы его спутник, дядя Абихаил, мог расслышать его вопросы из-за ржания лошадей, блеяния овец, лая собак…

– Я тоже ехал на коне? Скажи, я ведь был на коне, да? – спрашивал Мардохей.

Хотя ребенок и так прекрасно знал ответ на свой вопрос: как раз сейчас он видел перед глазами круглую колючку, вцепившуюся в конскую гриву.

– Да, все старики, женщины и дети ехали верхом или на повозках, – сонно бормотал Абихаил. – А мужчины шли пешком. Даже потомок царя Давида…

– Значит, я тоже шел пешком! – возмущенно воскликнул Мардохей.

Дядя Абихаил на какое-то время даже очнулся и беспомощно заморгал глазами.

– Потому что это я сейчас маленький, а тогда был взрослым мужчиной, разве ты забыл?

– Ох, да-да, ты прав, – послушно закивал головой Абихаил. – Просто я немного задремал…

Он уже много раз рассказывал Мардохею историю про возвращение иудеев из Вавилонского плена. Много тысяч людей составили первый большой караван переселенцев. Имена тех, кто на свой страх и риск пошел в земли отцов с Зоровавелем, передавались из уст в уста. Чаще других повторяли имена Иисуса, Неемии, Сараима, Реелая, Билшана, Мисфара, Бигвая, Рехума, Ваана… Был среди них и Мардохей. Должно быть, это был тот самый, известный среди вавилонских иудеев книжник Мардохей, от которого и пошло не вполне иудейское, но быстро ставшее распространенным среди иудеев имя, доставшееся теперь в Сузах одному из сыновей Иаира.