– Я хочу тебя, – прошептал он, наклоняясь ближе. Его губы почти касались её виска, дыхание горячее, словно огонь. – Мы оба взрослые, честные и знаем, чего хотим. А если ты скажешь "нет" – я остановлюсь. Навсегда. Но если "да" – я буду держать тебя так, как никто не держал.

Он скользнул ладонью по её пояснице, ниже, на ягодицы – и сжал чуть сильнее, как будто примерял, как она отзывается. А она отзывалась. Всем телом. Она чувствовала, как между ног разливается тепло, как дыхание становится быстрее, как дрожь берёт её в плен. Но она не отстранилась. Только прижалась ближе, неосознанно, всем телом вперёд.

Он протянул руку. Лена колтрахалась, но всё же вложила свою ладонь в его. И тогда он развернул её, повёл к дивану. Не торопясь, как будто обыденно, как будто всё было правильно. Её ноги подчинялись. Сердце билось где-то в горле.

Она снова оказалась среди них. В центре. И никто не шевелился – они ждали. Лишь один взгляд брата, чуть дольше, чем положено, остановился на её губах. И она почувствовала, что уже не уйдёт.

Денис обнял её крепче, притянув к себе, и их губы встретились в долгом, жарком поцелуе. Они сидели на диване – близко, почти вплотную, и между ними не осталось ни воздуха, ни стеснения. Поцелуй не был торопливым – наоборот, в нём была сосредоточенность, будто он смаковал каждый миг, каждый миллиметр её губ. Лена сначала замерла, но потом растаяла, впуская его, отвечая – всё глубже, всё смелее. Его рука скользнула по её спине, останавливаясь на талии, а вторая заскользила по щеке, потом в волосы. Она прижалась к нему, всем телом ощущая его возбуждение, и больше не хотела ни думать, ни бежать. Только чувствовать.

Лена ахнула, почувствовав его возбуждение сквозь тонкую ткань джинсов. Что-то внутри неё сжалось – страх? Нет… что-то другое. Горячее, сладкое и пугающее одновременно.

– Денис… – прошептала она, будто в последний раз пытаясь протестовать.

Он лишь откинулся на спинку дивана, не отводя взгляда. Его глаза блестели в полутьме.

– Игра есть игра, сестрёнка, – сказал он, и в его голосе не было ни насмешки, ни грубости. Только спокойное, уверенное принятие происходящего.

В это время Серёжа уже устроился сбоку, его ладони бесстыдно ласкали её внутреннюю сторону бедра, каждый раз заходя всё выше. Он не говорил ни слова – только смотрел на неё снизу вверх, ловя малейшее изменение дыхания. Макс, молчаливый, как и прежде, расстегнул рубашку и присел на диван с другой стороны. Его пальцы провели по её пояснице, затем сместились к животу – тёплые, тяжёлые, уверенные.

Они действовали слаженно, как будто заранее знали, кто и за что отвечает. Тела Лены становилось всё меньше и меньше – только ощущения, только прикосновения, только жар. Она была как на ладони, окружённая мужским вниманием, страстью, руками, губами и тишиной, в которой каждый вздох звучал, как молния перед бурей.

Артём подошёл сзади. Его пальцы вплелись в её волосы, нежно, но настойчиво оттянули голову назад.

– Такой ротик не должен пустовать, – прошептал он, и Лена поняла, что сопротивляться уже не хочет.

Она закрыла глаза. Пульс бился в горле, в запястьях, между ног. Всё тело отзывалось на каждое прикосновение – как будто сотни тонких нитей тянули её к ним.

Она была в эпицентре желания. И уже перестала убеждать себя, что это неправильно. Теперь ей хотелось лишь одного – раствориться в этом ощущении полностью.

Лена вздрогнула, когда зубы Макса впились в нежную кожу над ключицей. Его горячее дыхание обжигало шею, а язык выписывал влажные круги вокруг её пульсирующей вены.