Вот в справке мы и дали рекомендации по организации празднования на Ходынке и раздаче подарков, которые предусматривали засыпку и утрамбовку промоин и ям, имевшихся на поле после добычи глины и песка, указали на необходимость как следует заделать имеющиеся на поле старые колодцы, на которые в обычные дни не обращали внимания.

В обязательном порядке рекомендовали разделить толпу на потоки деревянными оградами, указали на карте поля схемы и порядок движения этих потоков, также отметили необходимость усиления сил полиции, задействованных в этом мероприятии войсковыми подразделениями Московского гарнизона. Всё это было одобрено Николаем и передано министру императорского двора.

Однако прибывший Кошко доложил, что на Ходынском поле и конь пока не валялся. Если царский павильон, театры, лавки, ларьки строятся, то оград нет, ямы, промоины, колодцы не засыпаны. Кроме того, памятных кружек было изготовлено пока только сто тысяч, а до гулянья осталось всего пять дней. Эта информация также не добавила радости императору.

Первоначально планировалось, что императорская чета прибудет в Петровский дворец, и только на следующий день будет торжественный въезд в Москву. Но с учетом случившегося и потерянных суток было принято решение сразу следовать во вторую столицу, в Кремль, где можно было быстро организовать усиленную охрану. Императрица Елена Филипповна морально держалась, но было видно даже неспециалисту в области психиатрии, что она и Николай находятся на грани нервного срыва.

Москва встретила царскую чету радостью и ликованием. Гвардейцы, перекрывшие весь путь от вокзала до Кремля живым коридором, еле сдерживали напор толпы, желавшей лично убедиться в том, что император и императрица вместе с детьми живы и здоровы.

Только прибыв в Кремль, смогли вздохнуть более-менее свободно. Давно я не чувствовал такого напряжения. Навыки личника вспомнились как-то сами собой. И весь путь от вокзала я в каждом видел угрозу для императорской четы. Вооруженные до зубов браты, окружившие карету, были напряжены и готовы дать отпор на любую провокацию. Конвойцы-личники во втором круге охраны крутили головой по своим секторам, отдавая пристальное внимание открытым окнам домов, мимо которых проезжала торжественная процессия.

В тот день Николай принял для доклада только графа Воронцова-Дашкова. Всех остальных, включая московского генерал-губернатора Сергея Александровича, завернул, что сразу же вызвало кучу толков и пересудов среди аристократической элиты, да и среди других сословий начали плодиться с огромной скоростью предположения и предсказания.

И вот девятое мая. Священнодействие коронации началось в десять утра в Успенском соборе, который был забит до отказа. Божественная литургия, во время которой император принял корону от священнослужителей и надел ее на себя, а после сам короновал Елену малой короной. После этого состоялось миропомазание царя и причащение его в алтаре. Все это сопровождалось длительными молитвами и речами. Духота, смешанная вонь ладана, сгоревших свечей, духов, косметики. Собравшаяся толпа, словно единый живой организм. Обстановка для работы еще та.

После богослужения началось коронационное шествие, посещение соборов Кремля, которое завершилось подъемом царя и царицы на Красное крыльцо и их троекратным поклоном народу. Завершилась коронация праздничным царским обедом в Грановитой палате, на котором присутствовали приглашенные лица из числа российских подданных, иностранным же представителям по традиции было предложено угощение в других местах дворца.