И тем не менее на конкурс комментаторов я пришел, будучи дипломированным инженером… Мало того, работал в Лахденпохье, где располагалась база управления суперсекретными объектами. Надеюсь, сегодня это уже не является государственной тайной. Руководитель испытательного участка, где я работал инженером, учился в ЛЭТИ в одной группе с не менее известным, чем Синявский, Виктором Набутовым. Он этим гордился, ведь популярность Виктора Сергеевича в Ленинграде была фантастической. Набутов часто выступал в трудовых коллективах и, как человек свободолюбивый и смелый, говорил иногда такое, что на радио или телевидении не прозвучало бы никогда. Народ был в восторге. Естественно, мой шеф гордился подобным знакомством. Когда я прочитал в газете объявление о конкурсе комментаторов, первым, кто посоветовал принять в нем участие, был непосредственный начальник. Начался мой путь в журналистику с неточного адреса. Пришел на Зимний стадион в комнатушку, которую занимал корпункт главной спортивной газеты страны, и выпалил заготовленную фразу. Возглавлявший ленинградское бюро «Советского спорта» Николай Антонович Шагин охладил мой пыл: «Так это не к нам! Радио напротив».

Я пришел в Дом радио, и мне сказали – встаньте к окну и рассказывайте о том, что видите. Ведите репортаж. Я был молодой, спортивный, загорелый, модно одетый и очень уверенный в себе. Я встал к окну, которое выходило на улицу Ракова, и начал говорить, что идет женщина с ребенком и тот ест мороженое, что девушка на каблуках куда-то спешит, почти бежит и может упасть…

Меня через несколько минут остановили и сказали, что могут меня попробовать. Сперва я работал на радио вне штата, вел выпуски новостей. Затем стал комментировать матчи «Зенита» на радио, иногда вместе с Виктором Набутовым, затем начал работать на телевидении.

Вероятно, я сразу приглянулся руководителю службы информации Теодору Багловскому. Мне доверили комментировать первые таймы футбольных матчей. Какое-то время работал внештатно, а окончательно ушел из инженеров в 1961 году. Даже не отработал, как это полагалось в советские времена, три года по распределению. Министр подписал специальное распоряжение, но первые успехи на радио были здесь ни при чем. Меня откомандировали в кукольный театр Ленинградского кораблестроительного института, популярность которого вышла далеко за пределы вуза. Его история началась с концерта, на который мы пошли вместе с братом. Сейчас традиции таких «солянок» с выступлением артистов разных жанров забыты, а в СССР подобные концерты были очень популярны. В том, о котором идет речь, выступал потрясающий кукольник Евгений Деммени, имя которого носит Театр марионеток на Невском. Это был не только великий артист, но и потрясающий человек. Истинный барон с аристократическими манерами. В этом довелось убедиться с первого же визита. Провожая нас, студентов, из своей роскошной квартиры, он подал нам пальто. На наши возражения последовала блистательная реплика: «Пальто друг другу не подают только лакеи!»

Э. Н. Серебренников и Е. С. Деммени

У меня никогда не было проблем в общении с людьми. Пришел в театр, где у Евгения Сергеевича был небольшой кабинет, представился и сказал, что хотел бы разузнать секреты его мастерства. Сделать первые куклы для нашего студенческого театра помогли ребята из Академии художеств, тексты написал брат. Сценарий назывался «Монологи студента Пименова из трагедии „Борис Годунов без стипендии“». Спектакль имел успех. Как и следующий номер, пародировавший лекцию о вреде алкоголя. Наш театр заметили и стали приглашать для выступлений в сборных концертах. Мы выходили на одну сцену с Аркадием Райкиным! Как-то мне позвонил Деммени и с грустью в голосе сказал: «А меня перестали приглашать». Кстати, из нашего театра вышли многие будущие академики и руководители предприятий, дружба с которыми продолжается много лет.