Проходя возле Мии, задержалась. Посмотрела ей в глаза. Непривычная для Эрзы растерянность, слабость во взгляде. Так ничего и не сказав, пошла назад, к колодцу.

С тех пор подобных срывов у нее не было. Сейчас, сидя рядом со мной на ступеньках веранды и жмурясь на солнце, Эрза улыбалась. Ничто не мешало ей наслаждаться теплом увядающего лета.

– Двенадцать лет назад в «Приторне» всякое болтали про Авендилл. – Громбакх следил за тем, как Миалинта ощупывает кожу вокруг его раны. – Я как-то не верил. Хотя и сам потом с этими байками по всем Землям ходил. А теперь, получается, что не так уж там брехали.

– О чем ты? – поинтересовалась Миа.

– Говорили, тут что-то грохнуло. Ну, перед тем, как люди отсюда побежали. Полыхнул не то огненный шар, не то еще что-то. Я обычно рассказывал, что загорелось стадо манников.

– Стадо манников? – усмехнулся Теор.

– Ну да, так понятнее.

– Что понятнее?

– Понятнее, чем какой-то огненный шар. Вот… Вроде как от Авендилла до Лаэрнора через весь лес пролегла выжженная полоса. Только деревья особо не горели. Просто обуглились, покрылись пеплом. Ровнехонькая такая стрела, как новая дорога. Пепельная дорога, связавшая два города.

– Теперь думаешь, это правда?

– Не знаю… Да и кто-то говорил, что все было наоборот.

– Это как? – не понял Теор. – Стрела была не огненная, а водяная? И дорога не пепельная, а болотистая?

– Слушай, акробат. – Гром резко повернулся. Миа от неожиданности ковырнула корку его воспалившейся раны, но охотник не заметил этого. – Я вот давно думаю, давай проверим твою гибкость, а? Ноги у тебя длинные, руки длинные. Может, связать твои причиндалы узлом? И по городам кочевать – показывать тебя… такого уродца.

– Придержите язык. – Теор встал со ступеньки. Выпрямился во весь рост.

Мы с удивлением посмотрели на него. Прежде он не отвечал грубо на шутки Громбакха. Охотник и сам поразился. На мгновение онемел, а потом расхохотался так, что изо рта полетели брызги.

– Смотри-ка, ощетинился. Молодец. Я уж думал, тебе все иглы повыщипывали.

Теор не ответил. Молча поправил завязки на вороте черного, едва заметного под цаниобой костюма. Пригладил волосы.

– Ладно, ладно, молчу. – Гром кивнул, показывая, что не готов к новым пререканиям.

– Что там с пепельной дорогой? – напомнил я.

– Да… – Охотник вновь подставил руку Миалинте. – Ну, о чем я…

– Кто-то говорил, что все было наоборот…

– Да-да, точно. Ну вот, говорили, что, может, это из Лаэрнора сюда бахнуло. И только после этого люди стали разбегаться. Никто же не знает, с каким промежутком все произошло здесь и в Лаэрноре. И где раньше.

– «Рожденный в Авендилле, он устремился к нам». Судя по тому, что говорила Азгалика, все действительно началось в Авендилле.

О комнате книжника Нитоса, о том, что он привозил сюда вещи с Гусиного озера, а затем привез настоящего черноита из Лаэрнора, я опять умолчал. Надеялся однажды получить хоть какое-то, пусть самое незначительное, подтверждение этой истории. Пока что я даже не был уверен в существовании Нитоса.

– Может быть.

– Еще говорят, – задумчиво произнесла Миа, – что многие беженцы из Авендилла какое-то время жили в Целинделе, а потом небольшими группками стали уходить по Лаэрнскому тупику – напрямик в Лаэрнор. Никто, конечно, не вернулся. Тогда уже никто не возвращался.

– Уходили, – неожиданно сказал Нордис.

Мы оглянулся к нему, но других слов не дождались.

– Слушай, что-то Тен долго. – Я поднялся и опять посмотрел на дорогу. – Может, что-нибудь с ловушкой?

– Там такие ловушки, что баран не попадется.

– Это да…