Но самое главное, мне следовало поговорить с Катей. А делать что-то подобное при столь чувствительном к эмоциям человеке, как Рис, стало бы настоящей глупостью.

***

«Ну и дура же ты, Сашка», - заявила моя искусственная сестра, едва я оказалась в своей спальне.

«Кажется, я уже привыкла это от тебя слышать».

«Или ты решила остаться здесь… с этими манипуляторами?» - с холодной насмешкой произнесла Катя.

«Ты же знаешь, что это не так, - ответила я, устало падая на свою кровать. – Рис, конечно, хороший, интересный, но… я всё равно хочу свободы. У нас с ним договор. Три задания и…»

«И – ничего!» - рявкнул на меня голос в моей же голове. – Ты разве не понимаешь, что никто никуда тебя не отпустит?! С такими-то талантами! И этот мальчишка Дарис всеми силами старается просто привязать тебя к себе! Вот сегодня на кой чёрт ты стала с ним пить? Да ещё и такую бурду, как это вино? Саша, он эмпат! Такой сильный, каких даже я не встречала! И ты представить себе не можешь, на что он способен, и как тебе повезло, что ты очень плохо поддаёшься его влиянию».

«Но всё же поддаюсь, - бросила я, прикрыв глаза. – Сегодня он ведь влиял на меня. Я бы не стала с ним…»

«Влиял. Из кожи вон лез, чтобы это влияние подействовало, даже особое вино вместе с тобой пил, которое таким, как он, вообще строжайше запрещено употреблять. И добился, гад, своего!»

Она явно была не в себе. Нервничала, переживала, словно живой человек. Вела себя так… по-настоящему. Почему-то именно в этот момент я вспомнила слова Гая о том, что эмоции подвластны только людям. Что учёные Союза, как ни бились, но так и не смогли заставить своих роботов чувствовать. Но… как тогда понимать все эти эмоциональные всплески моей искусственной сестры?

«Кать, а тебе не кажется, что для галути ты слишком много переживаешь?» - заметила я, словно между прочим. – Все другие образы, что мне доводилось видеть, у Джен или Гая, вели себя, как роботы. Но ты не такая».

«Я – исключительная. Единственная в своём роде, - с усмешкой заявила Катя. – Гордись, дорогая. Тебе достался самая оригинальная из всех моделей галути».

«А можно подробнее?»

«Нельзя. И вообще, лучше направь свои мыслительные способности в другое русло. Завтра с утра состоится собрание, где тебе озвучат твою роль в предстоящей операции».

«Первое задание», - согласилась, чувствуя, как в душе поднимается волна лёгкого страха, граничащего с предвкушением.

«К третьему заданию ты должна придумать, как выпутаться из той сети, которой тебя пытаются удержать. Помни, здесь тебе оставаться нельзя. Это не твой путь, не твоя война. И мне бы не хотелось рано потерять столь интересную хозяйку. Считай, что я к тебе привязалась».

- Надо же! Робот, который способен испытывать привязанность, - проговорила я вслух.

Но Катя ответила мне на том же мысленном уровне. Она вообще за всё время моего нахождения в этом подземном городе ни единого раза не показывалась, как голограмма, да и сам галути всегда где-то летал, находясь в прозрачном состоянии. Именно поэтому наличие у меня такого интересного гаджета для всех остальных оставалось тайной.

«Роботы, Александра, не могут испытывать эмоций, - сказала моя искусственная сестра. - Они умеют их лишь изображать. А что касается меня, поговорим об этом как-нибудь потом. Сейчас важно другое. Как ты уже знаешь, эти  твои благодетели планируют нападение на тот самый изолятор, где содержится Алексей. И я больше чем уверена, что они его освободят».

«Так это же замечательно!»

«Нечему тут радоваться. Потому что ты обзаведёшься ещё одним якорем. Не бросишь брата здесь…. одного».