– Что им тут надо? – лихорадочно шептал Роран, словно не слыша Балдора. – Что они тут могут найти? И почему Гальбаторикс приказал пытать моего отца?

– Подумай, – взывал к его рассудку Балдор. – Если они ничего не смогли узнать от Гэрроу, а Эрагон сбежал вместе с Бромом, то теперь они почти наверняка ищут тебя. – Балдор помолчал, ожидая, пока до Рорана дойдет смысл его слов. – Нам надо поскорее вернуться и предупредить всех. А потом тебе лучше где-нибудь скрыться на время. Лошади, похоже, есть только у этих, в черном, остальные все пешие. И мы, если поспешим, вполне сумеем добраться домой раньше них.

Но Роран все смотрел сквозь ветви на ничего не подозревавших солдат, и сердце тяжело билось у него в груди – жаждало мести, звало на бой. Он уже видел в мечтах, как оба убийцы падут, пронзенные его стрелами, и предстанут перед Высшим Судом. И пусть сам он погибнет, но за мгновение до этого успеет все же смыть со своей души невыносимую боль и печаль – нужно всего лишь выскочить из укрытия, вложить стрелу, выстрелить, и остальное решится само собой…

Всего лишь несколько шагов…

Глухое рыдание вырвалось у Рорана из груди, когда он, сжав кулаки, заставил себя отвести взгляд от воинов в черном. «Я не могу оставить Катрину!» Некоторое время он еще постоял там, крепко зажмурившись, потом, мучительно переставляя ноги, отошел к дороге.

– Хорошо, идем домой, – буркнул он, не глядя на Балдора. И, не ожидая его ответа, снова нырнул в кусты.

Как только лагерь скрылся из виду, он выскочил на дорогу и бросился бежать, изливая отчаяние, гнев и страх в бешеном беге.

Балдор с трудом поспевал за ним. Наконец Роран несколько замедлил бег и, дождавшись, когда Балдор поравняется с ним, сказал:

– Ты сообщи всем. А я поговорю с Хорстом.

Балдор кивнул, и они снова бросились бежать.

Мили через две они остановились, чтобы напиться и чуточку перевести дух, а потом опять побежали, преодолевая бесконечные подъемы и спуски в невысоких холмах, окружавших Карвахолл. Наконец показалась деревня.

Роран тут же бросился к кузне, а Балдор свернул в сторону центральной площади. Задыхаясь, Роран пробирался среди домов и лихорадочно пытался решить, что лучше: скрыться или все же убить этих чужаков, постаравшись при этом не навлечь на деревню гнев Гальбаторикса.

Он ворвался в кузницу и налетел прямо на Хорста; тот вбивал очередной металлический колышек в повозку Квимби, напевая вполголоса:

Эге-гей! Бей не жалей по железке старой!

Ох, она и хитра, только я хитрее!

Хоть крепка, я ее победить сумею!

Пусть мой стук достанет всех!

Расколю я, как орех…

Увидев Рорана, Хорст замер, замахнувшись молотом, да так и не опустив его на наковальню.

– Что случилось? Балдор ранен?

Роран молча помотал головой и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. А потом, все еще задыхаясь, выложил Хорсту все: кого они видели, к чему это может привести и, самое главное, что те чужаки, убийцы его отца, – слуги Империи.

Хорст запустил пальцы в бороду.

– Надо тебе поскорее скрыться отсюда, парень. Возьми в доме еды, сколько найдешь, да сходи за моей кобылой – на ней Айвор пни корчует. А потом скачи в предгорья. Как только станет ясно, чего этим солдатам надо, я пришлю к тебе Олбриха или Балдора.

– А если станут спрашивать, где я?

– Скажу, что ты ушел на охоту, а когда вернешься – неизвестно. Это ведь почти правда, и вряд ли они станут по лесу рыскать – побоятся тебя пропустить. Если, конечно, это за тобой они охотятся.

Роран кивнул и бросился к дому Хорста. Там он снял со стены конскую упряжь и седельные сумки, в которые принялся совать все подряд: турнепс, свеклу, вяленое мясо, каравай хлеба в тряпице, одеяла, оловянный котелок… Он лишь на минуту задержался в дверях, чтобы объяснить Илейн, что случилось, и поспешил к ферме Айвора, находившейся в стороне от Карвахолла.