Кажущееся равнодушие заклинателя при виде приближавшегося к нему Рорана и его необычное поведение – точнее, отсутствие какого бы то ни было поведения, – совершенно сбили Рорана с толку, и он уже замахнулся молотом, чтобы попросту размозжить магу голову, прежде чем тот выйдет из этого странного ступора. Однако осторожность взяла верх, охладив желание Рорана немедленно отомстить, и он, замедлив шаг, остановился футах в пяти от мага.

И правильно сделал.

Если издали этот заклинатель и выглядел вполне нормально, то, подойдя ближе, Роран увидел, что кожа его обвисла, покрылась морщинами, как у древнего старика, но самое главное – стала какой-то жесткой, точно шкура давно убитого зверя, сильно потемнела и с каждой секундой становилась все темнее, словно все его тело подверглось обморожению. При этом грудь мага вздымалась в такт дыханию, а глазные яблоки вращались в глазницах, как живые! Но все остальное в нем, похоже, утратило способность двигаться.

И пока Роран остолбенело смотрел на него, плечи, руки, шея и грудь мага начали как-то неприятно съеживаться, сквозь кожу отчетливо проступили кости – от ключиц до тазобедренных суставов, – а живот повис, как пустой бурдюк. Губы запали, обнажая желтые зубы словно в мерзкой злобной ухмылке, а глазные яблоки стали сплющиваться, точно нажравшиеся клещи, на которых наступили ногой, и начали проваливаться внутрь черепа вместе с окружавшей глаза плотью.

А вот дыхание мага – какое-то паническое, присвистом напоминающее звук пилы, – прервалось, но так и не остановилось.

В полном ужасе Роран отступил назад и, чувствуя, что ступил в какую-то скользкую лужу, посмотрел вниз и увидел, что эта лужа становится все шире. Сперва он решил, что это вода из разрушенного бассейна, но затем понял, что эта жидкость вытекает откуда-то из-под ступней заклинателя.

Рорана охватило отвращение, он выругался и отскочил на сухой участок. Увидев эту лужу, он догадался, что сотворил Карн со своим врагом, и ему стало еще страшнее. По всей видимости, благодаря заклятию Карна из тела мага капля по капле вытекала теперь вся имевшаяся в нем влага.

За какие-то несколько секунд магия превратила этого человека в узловатое подобие собственного скелета, завернутого в твердую черную шкуру. Заклинатель мумифицировался так, словно его на сотню лет оставили в пустыне Хадарак, подвергнув воздействию жаркого солнца, иссушающих ветров и вечно движущихся песков. Хотя он был уже почти наверняка мертв, но почему-то все никак не падал. Магия Карна продолжала держать его в вертикальном положении: жуткий ухмыляющийся призрак, вполне соответствующий самому страшному ночному кошмару. Такого Рорану даже на поле боя никогда видеть не доводилось.

Затем верхняя оболочка этого иссушенного существа затрепетала, стала расплываться и как бы растворилась, превратившись в тонкую серую пыль, туманным облачком неторопливо слетевшую с его костей. Это облачко, проплыв в воздухе, осело на поверхности собравшейся внизу лужи, точно пепел от лесного костра. То же самое произошло с остатками мускулов и костями, затем в пыль обратились окаменевшие внутренние органы и разрушилось то немногое, что еще оставалось от тела горбоносого мага. Все это превратившись в небольшой холмик праха, расплывавшийся на поверхности той жидкости, что некогда поддерживала в теле жизнь.

Роран оглянулся на обгорелый труп Карна и сразу же отвернулся – ему невыносимо было видеть останки своего верного друга. «По крайней мере, ты ему отомстил», – подумал он. Потом, стараясь не думать больше о гибели Карна, Роран сосредоточился на самой насущной проблеме – на тех солдатах, что медленно поднимались сейчас с земли на южном краю площади.