И тут Денис вспомнил, как Аграфена Стефановна акцентировала внимание на этом звере. Интересно, подумал Денис, отчего это гадалка так удивилась, что он его видел, вот ведь и девочка псину заметила? Надо бы разобраться, решил он и, встав из-за стола, направился обратно в Катин дом. Но на этот раз Аграфена его не впустила, то ли не слышала звонка, то ли просто сделала вид, что ее нет дома. Так и оставшись в неведении, почему он не должен был видеть Белого, Денис побрел домой.

Целый день трудов, а так же умственных и душевных терзаний хоть и дал довольно много результатов, но зацепиться было решительно не за что. Павел Вениаминович наотрез отказывался говорить, где проживает семья погибшего в Волховском лесу, камуфлируя свою скрытность под следственную тайну.

Хорошо хоть, из подозреваемых его временно исключили, так как на момент свершения злодеяния в Волховском лесу, у него было алиби. Не зря он вчера с Родионом крепкую пил, не зря.

Драгоценные мои, подарите книге лайк и комментарий, если она вам интересна)). Вам не трудно, а мне приятно и стимулирует к написанию новых историй)). И обязательно подпишитесь на меня (кнопка "Отслеживать автора"), чтобы быть в курсе всех моих новостей и новинок!

14. Глава 13

Утором следующего дня Денис просматривал новости, в надежде узнать еще какие-нибудь подробности о семействе погибшего Виталия, кроме тех, что сообщил ему Родик. Но ничего путного он в них не нашел. Видимо Павел Вениаминович подстраховался, не допустив утечки лишней информации.

Несколько часов бесплодного сидения за компом раздосадовали Дениса. Он все больше горячился, поминая упертого следователя нелестными словами.

– Что же такого могла сообщить вам, товарищ следователь, мать несчастного Виталика, что вы так рьяно охраняете доступ к этой инфе? – зло шептал он, мучая клавиатуру.

Если бы Денис просидел за компом еще с часок, то вероятнее всего отыскал бы нужную информацию, потому как его более удачливые коллеги не дремали и все же узнали кое-что занимательное. Но его отвлек короткий, звонкий сигнал, извещающий о новом письме на почте.

Открыв только что полученное сообщение, Денис быстро пробежал его глазами, потом изучил его еще раз, медленно и вдумчиво, но лишь после третьего прочтения до него дошел смысл написанного.

В тот же момент в его груди произошло резкое, болезненное движение, будто сжатая до этой минуты пружина распрямилась и вытолкнула на поверхность всю ту боль, что Денис упорно игнорировал с самой пятницы. Волна убийственной горечи, захлестнула его с головой. Он чуть было не захлебнулся в ее ядовитых водах, и лишь ярость, огненная ярость, вспыхнувшая в его груди, высушила своим неудержимым пламенем поток отчаяния. Ярость спасла Дениса от безумия, но сделала страшным. Лицо его исказилось, изрезалось глубокими, жесткими складками, а взгляд полыхал ненавистью.

Не пытаясь сопротивляться обуявшему его праведному гневу, он двинулся в шестидесятое отделение полиции, и вошел в его здание все с тем же перекошенным лицом. Даже не удосужившись посмотреть по сторонам, Денис направился в кабинет следователя. Кто-то из дежурных попытался его притормозить, но был отправлен в нокаут лишь одним ударом ладони в лоб. Больше Денису никто путь не преграждал. Ворвавшись к изучавшему бумаги Павлу Вениаминовичу, он навис над его столом и прорычал:

– Кто?

– Ты сядь, Денис, сядь, – засуетился следователь, видя, что перед ним стоит страшная машина для убийств, у которой напрочь поврежден головной компьютер.

То, что сын его сослуживца мог вырубить человека одним ударом, он не просто знал, но и видел собственными глазами. Павел Вениаминович не раз наблюдал за Денисом на тренировках по карате и даже звал работать в убойный отдел. Но парень отказывался, проявляя такое же рвение в работе с текстами, какое он демонстрировал на ковре.