- Ты? – язык едва ворочался, похожий на огромный шершавый булыжник. – Откуда?

Инна пожала плечами, но не ответила.

- Извини… я не хотел.

Прозвучало – глупее не придумаешь. Не зная, куда деть глаза, уставился на ее едва прикрытую грудь.

- Да я бы так не сказала, - усмехнулась Инна, глядя в район его паха под простыней. – Что не хотел. Похоже, и сейчас не прочь.

Обожгло стыдом – как кипятком. Потому что желание возникло, невзирая на головную боль и тошноту, плескавшуюся на уровне ушей. Над тем местом, где начиналась ложбинка ее груди, виднелась едва заметная нежная россыпь веснушек, и это почему-то подействовало адски возбуждающе. За стыдом прилетела злость – дикая, черная. На Эру, Инну, на весь свет. И на себя в первую очередь.

- Обычный утренний стояк, - процедил сквозь зубы. – Не принимай на свой счет. А если я кого-то и хотел ночью, то уж точно не тебя.

- Не сомневаюсь. Не такая уж я наивная дурочка, чтобы этого не понимать.

- Тогда… зачем? – он даже растерялся. – Если понимала? Пожалела?

- Да, наверно, - грустно улыбнулась Инна. – Тебе было очень плохо. И потом… - она запнулась, но решительно тряхнула головой и закончила: - Я люблю тебя. Всегда любила. Хотя какая тебе разница.

Он молчал, не зная, что ответить. Догадывался, конечно, но, сказанные вслух, ее слова будто ударили под дых.

- Успокойся, Водолей, - Инна откинула одеяло и встала с постели. – Девственности ты меня не лишил. В смысле, это произошло до тебя. Так что жениться на мне не обязан. Мои чувства к тебе – это только мое дело. Лучше со своими разберись. Желательно на трезвую голову. А я пойду, пожалуй.

Она наклонилась, подбирая с пола одежду. Высокая, стройная, гибкая. Длинные темные волосы рассыпались по плечам. Точно так же, как рассыпались другие – светлые, золотистые. Утреннее солнце освещало ее всю, до последней складочки. Во рту пересохло, сердце тяжело колотилось в ребра.

- Иди сюда!

Хотел приказать, словно имел на это право, но голос предательски дрогнул, получилась какая-то жалкая просьба. Жалобная.

- Нет, спасибо, - Инна покачала головой и начала одеваться. – Слишком грубо. Болит теперь все.

Хлопнула дверь в прихожей. Ушла…

Выходные растянулись в бесконечность. Он ходил по квартире, пил воду прямо из чайника, стоял у окна, глядя во двор. Несколько раз хватался за телефон, открывал в контактах номер Эры, но так и не нажал на кнопку соединения. О чем, собственно, говорить? И так все ясно.

Ночь без сна, потом воскресенье – близнец субботы. Вечером сдался и набрал номер Инны.

- Если хочешь, приезжай.

- Зачем? – устало спросила она. – Клин клином? Заместительная терапия?

Смысла врать не было.

- Да, - ответил, ожидая, что вот сейчас она пошлет его в дальние края и бросит трубку.

- Хорошо, - после долгой паузы сказала Инна. – Приеду…

5. 4.

Эра

Домой я неслась, как настеганная, умирая от стыда и досады. Вспомнилась ни с того ни с сего одна из метких фразочек Инкиной бабушки Луизы. Каждый слепень нынче кавалерист. Вот-вот! Кем я себя возомнила? О чем только думала? Или вообще ни о чем? Как будто морок слетел. Оборачивалась назад и ужасалась – как можно было быть такой дурой?!

Зачем, ну зачем я туда поперлась? Чего добилась? Увидела Андрея, взбаламутила ил со дна. Крайне эгоистично и бессмысленно. А то, что пришла Инка... Нелепейшая ситуация и неприятная до зубной боли. В итоге сделала хуже всем, не только себе. Как будто палку в муравейник засунула.

Промаявшись до вечера, я позвонила в Гатчину Алине, инструктору парашютного клуба.

- Эрка! – завопила она в трубку. – Ты приехала? В отпуск? С Котом?