Наташа постучала в дверь, приоткрыла ее и просунула в образовавшуюся щель голову.

– Разрешите, Павел Егорович?

– Да-да, Наташенька, – с улыбкой ответил профессор. – Давайте сюда своего Аполлона. Посмотрим, что за недуг у него.

Наташа кокетливо улыбнулась и повернулась к Косте:

– Заходите.

Медсестра распахнула дверь, и Зубков вошел в комнату.

В комнате было темно. Плотные шторы были тщательно задернуты. Лишь настольная лампа освещала бумаги на столе и рассеянным светом касалась рук сидевшего за столом профессора. Рядом со столом стояло кресло с высокой спинкой и с подвижным сочленением с «ногой». Левее кресла стоял загадочный агрегат с множеством съемных модулей. Из двери в дальней стене комнаты вышел санитар, медленно подошел к загадочному агрегату и, заложив руки за спину, остановился возле него.

– Здравствуйте, – сказал Костя.

– Здравствуйте, молодой человек, – приветливо улыбнувшись, отозвался профессор. – Проходите, присаживайтесь в кресло. – Меня зовут Павел Егорович. Не волнуйтесь. Процедура безболезненная и без каких-либо последствий. Мы просто попробуем помочь вам вспомнить то, что вы не можете вспомнить сами.

– Да я и не волнуюсь, – ответил Зубков, стараясь не показывать естественного волнения.

– Вы знаете, что такое гипноз?

– Немного.

– Вот к его помощи мы и прибегнем.

Зубкова усадили в кресло. Санитар пристегнул его руки к подлокотникам, закрепил голову и наклонил кресло на сорок пять градусов. К голове, рукам и груди Кости санитар подключил датчики, от которых тянулись тонкие разноцветные проводки.

– Я буду задавать вопросы, а вы должны отвечать на них, – начал говорить профессор. – Не волнуйтесь, процедура абсолютно безболезненная. Расслабьтесь. Итак, приступим. Закройте глаза. В комнате кроме нас с вами больше никого нет. Вы слышите только мой голос… Только мой голос… На счет три вы откроете глаза и будете правдиво отвечать на мои вопросы. Итак… Раз… Два… Три…

Зубков открыл глаза. Он смотрел прямо перед собой, не моргая и не шевелясь. Профессор установил нужные параметры на приборной панели и задал первый вопрос.

– Как вас зовут?

– Константин.

– Где вы живете?

– В Москве.

– По какому адресу?

– Кантемировская улица, дом тридцать три…

– Вы знаете, кто такие крикуны?

– Нет.

– Где вы познакомились со Штыревым?

– Я с ним не знаком.

Профессор повернулся к своему хитроумному агрегату и, переключив два тумблера, продолжил:

– Вы знаете Зарокова?

– Нет.

– Кто еще с вами работает?

– У нас в газете большой штат, всех сразу и не вспомнишь.

– Вы агент ЦРУ?

– Нет.

– Кто вы по профессии?

– Журналист.

– Какой у вас стаж работы?

– Пять лет.

– Вы знаете Штырева?

– Нет.

– На какую разведку вы работаете?

– Ни на какую.

– Какого цвета ваша карточка?

– Не понимаю вопроса.

– С какой целью вы ездили за границу?

– Я не был за границей.

– У вас есть брат или сестра?

– Нет.

– Когда впервые вы услышали о крикунах?

– Только что от вас.

– Сколько вам лет?

– Тридцать.

– Вы знаете Мукина?

– Нет.

– Чему равен метр?

– 100 сантиметрам, 1000 миллиметрам, или 1650763,73 длины волны оранжевой криптоновой линии в вакууме.

– Ого… – удивился Яншин неожиданному ответу на, казалось бы, простой вопрос.

Он еще раз сменил параметры на приборе и продолжил:

– Вы знаете Федотова?

– Да.

– Как его зовут?

– Николай Петрович.

– Где вы с ним познакомились?

– В зале ожидания.

– Вы разделяете взгляды крикунов?

– Не имею о них представления.

– Ваш любимый сорт сигарет.

– Я не курю.

– Вы были участником какой-либо катастрофы?

– Нет.

– В последнее время у вас было психологическое потрясение?

– Нет.

– Вы знаете Штырева?