Последняя апрельская неделя в Мадриде полыхала по-летнему жарким солнцем, но до изнуряющего пекла было еще далеко. Пока что можно было в полной мере насладиться яркой зеленью, буйным цветением и насквозь прозрачными днями под ослепительно синим небом. Прильнув к окнам такси, московские туристы с интересом рассматривали архитектуру и парки Мадрида. Они направлялись в центр города, к знаменитой площади Пуэрта-дель-Соль.

Директор сидел впереди и о чем-то разговаривал с шофером на испанском. Видимо, Феликс рассказывал что-то смешное – водитель то и дело запрокидывал голову и заразительно хохотал. Детективы ожидали, что их предводитель также с интересом станет смотреть на преобразившуюся столицу своей страны, но тот вроде и вовсе внимания не обращал на элегантный, по-королевски великолепный Мадрид.

Красно-белые стены небольшого пятиэтажного здания «Расчески» украшали разноцветные изразцы, придающие отелю сходство со старинной шкатулкой. Первый этаж полностью занимали кафешки с маленькими магазинчиками, что не могло не понравиться новым гостям города. Им не терпелось поскорее везде побывать, всё попробовать и немедленно, сейчас же накупить памятных сувениров.

Номера группа забронировала на четвертом этаже, рядком, по соседству. Комнаты оказались небольшими, без изысков, но туристы и не собирались проводить в них много времени. Побросав вещи, они немедленно засобирались обратно к выходу и потянули за собой шефа, желая сходу выпить кофе и познакомиться с местной кухней.

Выбрав ресторанчик со столиками под полосатыми навесами, все, кроме Германа и Никанора, устремились внутрь заведения смотреть интерьер, а они вместе с Феликсом сели за столик. Сняв солнцезащитные очки, Гера торжественно взмахнул рукой и произнес:

– Ну как тебе? Нравится?

– Очень, – ответил Феликс в своей обычной манере, когда не очень понятно, сарказм это или всерьез.

– Поди гостиничку энту при тебе ишшо возводили? – Никанор Потапович указал подбородком на нарядную стену в изразцах.

– Нет, я раньше уехал, но слышал, что построили здание с подземным ходом до самого дворца.

– Иш ты, затейники какие, – покачал пышной седой шевелюрой старый оборотень. – Найдем да прогуляемся? Этой… самой… индивидуальной экскурсией.

– Полагаю, ход давно замуровали.

– Так мы размуруем, делов-то!

– Ничего мы размуровывать не станем, без этого найдете, что посмотреть в Мадриде.

Тут в разговор вмешался Герман и задал вопрос, заготовленный еще в самолете:

– А какой ты помнишь Испанию в свои времена?

Смутная отсутствующая улыбка появилась на лице Феликса и он произнес, глядя поверх головы парня:

– Это были времена поэтов и разбойников, блистательных театров и беспощадных войн. Города являлись сплавом величия и низости, красоты архитектуры кипучего строительства и грязных ночных проулков, где творились чудовищные вещи. Человеческая жизнь стоила ничтожно мало, стоило поторопиться, чтобы хоть что-то успеть до того, как она оборвется. Но многое удавалось сделать, совершить – время текло иначе, а сам мир человеческий был намного тише, гораздо темнее и значительно медленнее.

Тут из кафе выглянула Инна и крикнула:

– Феликс, что вам взять?

– Бокал красного вина! – ответил он.

– А еще что?

– Больше ничего!

Обычной еды Феликс так и не касался, продолжая питаться кокосовым молоком, заменяющим плазму крови, иногда мешая его с вином. Хоть и прошел удачно эксперимент компании «Gnosis» с имитацией климатических условий четырехсотлетней давности для выращивания злаковых, полностью подходящих организму вампира, одного ужина, чтобы вспомнить вкус пищи, Феликсу оказалось достаточно. Он ощутил себя настолько тяжелым, таким материальным, что сбылась еще одна мечта – Феликс увидел свое отражение. Но он до такой степени привык оставаться бесплотной тенью в мире людей, что не рискнул утратить свое инкогнито и вместе с этим необходимые для выживания способности, недоступные обычному человеку.