– Клау…чем?

– Не мешай, пожалуйста.

Крошечные пальчики крыса забегали по клавиатуре телефона. Когда он закончил, мужчины прочитали текст, синхронно кивнули и заулыбались:

– Что вы, какие могут быть клетки, мы же вас в гости приглашаем. Выделим вам комнату, будете в комфортной домашней обстановке. В наших интересах сберечь дорогих питомцев Феликса Эдуардовича до его возвращения. Кстати, вы от природы такие сообразительные или Феликса заслуга?

– Всё вам знать надо, – вздохнул Дон Вито и быстренько написал: «От природы».

Дальше встал вопрос доставки крыса до места. Лететь на спине кого-то из кречетов он наотрез отказался. Вылететь только из дома, дальше на такси тоже выходило проблемой, их не повезут без клеток.

– Если в пакет его посадить и повесить на шею? – придумал Павел. – Не такой уж большой груз, я вполне потяну.

– Не полечу я ни на какой шее! – перепугался такой перспективы Дон Вито. – Что еще за страшные аттракционы!

– Полетишшш! – прошипел ворон, которому не терпелось добраться до таинственной компании. – Не ломайся, полезай в пакет и поехали, пока они не передумали! Только представь, как Феликс обрадуется, когда мы ему вывалим все их секреты!

Это добавило храбрости крысу и он торопливо напечатал свое согласие на перелет.

Центральная площадь Сокодовер по обыкновению была полна народа. За столиками кафе, стоящих прямо на брусчатке, не виднелось свободных мест, а маленькие магазинчики с яркими витринами бойко торговали сувенирами и ножами из дамасской стали. Площадь окружали старинные дома, чью уютную респектабельность портила лишь желтая буква «Макдоналдса».

Под кронами деревьев располагались необычные скамейки, украшенные разноцветной плиткой с сюжетами из «Дон Кихота». Феликс выбрал неосвещенное место и сел на скамейку в пятно густой тени. Во взгляде его, устремленном на площадь, растворились, исчезли гуляющие туристы, белые парусиновые зонты с навесами, яркие вывески, россыпь электрических огней, звуки музыки, отдаленные гудки автомобильных сигналов. Небо упало на дома бархатной крышкой, разрисованной нелепо огромными звездами, по мостовой разлились густые оранжевые отблески факелов. Вырос эшафот с приставной лестницей и длинными вертикальными досками, к которым были привязаны две девушки. С распущенными волосами, босые, в белых простых рубашках, от сковывающего ужаса, они были не в силах ни закричать, ни пошевелиться. Глаза девушек, как большие черные дыры на бумажно-белых лицах, смотрели в толпу зевак испуганно, с недоумением, они еще не верили в неизбежное, что странную свою затею палач доведет до конца.

Феликс закрыл глаза, но всё равно продолжил видеть, как взметнулось разгорающееся пламя, так похожее на летящие по ветру рыжие кудри Дааны… Кто-то сел на скамейку рядом. Мужчина приподнял веки и покосился. Это был Герман. Из замотанной в пакет бутылки, парень аккуратно наливал вино в пластиковый стаканчик.

– Как ты меня нашел? – спросил Феликс.

– В интернете посмотрел место проведения инквизиторских казней в Толедо, – Гера протянул ему стаканчик. – Держи. Я попробовал, вроде неплохое.

Феликс взял стаканчик и поднес к лицу. Винный запах, как нашатырь, мигом привел в чувство и вокруг вновь зашумела музыка с автомобильными гудками. Какое-то время они сидели молча, глядя на гуляющих туристов-полуночников, затем Гера сказал:

– Идем в отель? Или хочешь, погуляем, домой к тебе сходим?

– Хватит на сегодня, идем.

Феликс допил вино, швырнул стаканчик в ближайшую урну и встал со скамейки.

Неспешным шагом они направились в отель. Феликс молчал, Герман тоже не надоедал ему разговорами. Они шли по пустой узкой улочке, в спину светили фонарь и луна, рисуя на мостовой непомерно длинные тонкие тени. Гера смотрел на этих неторопливых рисованных джентльменов, чувствуя практически осязаемую связь с Феликсом, какое-то небывалое единение, будто всю жизнь знал своего директора. Словно не случалось никакого знакомства и приглашения работать в агентстве «ЭФ», а было так всегда. И до того спокойно, просто и понятно становилось от этого знания, что Гера ощутил себя полностью пустым и прозрачным, даже ночь Толедо стала продувать его насквозь теплым, легким дыханием.