Михаил пробурчал что-то себе под нос и поплелся искать местного управляющего, чтобы решить вопрос о питании, а также, если повезет, об устройстве бани для Одиннадцатого.

– Брат Эрик, подойдите, пожалуйста, – сквозь шум в голове услышал я голос Виссариона.

Я поправил берет и приблизился. Две пухленькие мягкие ручонки затрясли мою ладонь, при этом закрывающие уши щеки Жан-Батиста подпрыгивали в такт его движениям.

– Огромная честь, весьма огромная, брат Эрик, пожать руку человеку, поймавшему самого Люцифера. Моя дочь тоже лелеет надежду с вами познакомиться, – Жан-Батист указал на балкон, где находилось юное создание лет восемнадцати, по своей комплекции, мягко говоря, далекое от классических канонов девичьей стройности. Улыбаясь во все лицо, оно радостно махало рукой и, надо думать, адресовало это мне, а не магистру Виссариону.

От меня не ускользнуло то, что Джером за спиной Его Чести вдруг ни с того ни с сего заметно оживился.

– Он был такой же Люцифер, как я баварский пивовар, – отвечая на комплимент епископа, я позволил себе немного поскромничать. – С этой работой справились бы и кадеты Боевой Семинарии.

– Вы преуменьшаете свои заслуги перед Верой и Святой Европой, брат Эрик. Что ж, надеюсь, вам у нас понравится. – И епископ повел магистра ужинать в роскошную трапезную епископата.

Я придержал за рукав зашагавшего было причащаться кагором втихомолку от хозяина дьякона:

– Мой крупногабаритный друг, поручаю вашему вниманию сие прелестное творение Господа, – я кисло улыбнулся и помахал в ответ дочери епископа – творение уже отважилось на воздушные поцелуи. – Вижу, что вы неравнодушны к этой ангельского вида особе, а потому можете отныне именовать себя правой рукой и верным боевым ординарцем командира Одиннадцатого отряда Эрика Хенриксона. – Услышь это Михаил, он бы меня убил! – Разрешаю вам не скупиться на комплименты, читать ей наизусть Песнь Песней Соломона, но она не должна ко мне приближаться.

– О, вы правы, брат Эрик, – она и впрямь милашка! – Джером плотоядно облизнулся и пригладил рукой свои редкие волосы. – А что же вы сами-то?

– Хочу остаться непорочным в преддверии великих деяний, – с наигранным пафосом вздохнул я. Перспектива близкого знакомства с так некстати отыскавшейся здесь, на периферии, моей поклонницей меня не прельщала.

– Это вы зря, брат Эрик, честное слово, зря!.. – Джером весь сиял, находясь похотливым взглядом уже на пути к балкону. Тело его некоторое время попереминалось с ноги на ногу, а затем потрусило в том же направлении, проявляя обычно не свойственную дьякону резвость.

Я облегченно вздохнул, сбросив с плеч эту маленькую проблему, и отправился искать столовую для слуг, где Михаил с остальными братьями должны были вот-вот собраться на вечернюю трапезу.

Лечь спать сразу после перешедшего в горячую баню ужина не получилось. За воротами епископата вдруг пронзительно завыли сирены «самсонов», и крики усталых братьев Пятого отряда, требующих доступа к спокойной обстановке и горячей пище, возвестили о прибытии в Ренн Матадора, более известного как Карлос Гонсалес – фигуры в Братстве Охотников, уступающей по значимости лишь брату Бернарду...

«– Не знаю, сэр, – ответил я. – Я не совсем уверен, что голова у него в порядке.

– Значит, не в порядке, – сказал доктор. – Если человек три года грыз ногти на необитаемом острове, Джим, голова у него не может быть в таком же порядке, как у тебя или у меня. Так уж устроены люди...»

Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»

Годом с небольшим ранее

– Слушай сюда, мразь охотницкая, слушай внимательно! – Длинный кривой нож дрожал вместе с рукой люцифериста. На шее восьмилетней девочки выступило несколько капель крови. Она не могла даже плакать, а только тяжело сипела и влажными голубыми глазенками смотрела на меня. – Я выхожу, ясно? Ясно вам?! Оружие на землю! Резче! Сами в сторону!..