– Здравствуйте. Пожалуйста, назовите себя и огласите цель визита.

– Кейн Брустер, пришел выбить дурь из Лотара Дрэмма.

Прошло минут пять, прежде чем дверь всё-таки открылась. Миновав тесный коридорчик, Кейн оказался в просторной комнате. С того раза, как он тут был в последний раз, ничего кардинально не изменилось: повсюду декоративные светильники в виде свечей, мягкий ковёр под ногами, красивые муляжи мечей, щитов и топоров на стенах, лакированный дубовый стол у окна и несколько резных стульев вокруг него. Не долго думая Брустер плюхнулся в мягкое кресло, закинул ногу на ногу и стал рассматривать откровенный портрет имперской куртизанки над большой двуспальной кроватью, застеленной красными покрывалами – у Лотара явно слабость к красному цвету.

Вскоре появился и сам хозяин квартиры с влажными волосами до плеч. Судя по его недовольному лицу, он не был рад раннему гостю.

– Чем обязан? Денег в долг не дам, сначала старое верни. – Дрэмм скрестил руки на груди и оперся плечом на одну из четырёх резных ножек кровати, выполненных в виде обнаженных дев, тянувшихся руками к потолку.

– Да? А мне казалось, что я тебе всё вернул. – Кейн ухмыльнулся разбитой губой, отчего запёкшаяся было на ней корочка лопнула. Скривившись, облизнул ранку и промокнул её рукавом. – Что-то ты какой-то помятый, Лотар. Синяки на руке и ссадина на челюсти тебя, наверное, безмерно радуют, да?

– На себя сначала посмотри. – Дрэмм нахмурился. – Тебе-то кто накостылял?

Кейн пожал плечами и уставился на куртизанку.

– А шут его знает, не помню. Может, это даже мы друг другу наваляли.

Лотар окинул гостя задумчивым взглядом: неопрятно одет в видавшие виды одежды, костяшки пальцев на грязных руках, с обкусанными под корень ногтями, сбиты и покрыты корочкой из запекшейся крови; чёрные глаза глубоко посажены на худощавом лице с жесткой бородой, а спутанные и засаленные волосы с проседью разбросаны по плечам. Бывший барон не переставал удивлялся тому, как, несмотря на практически каждодневные потасовки, ему удалось не только сохранить все зубы, но и умудриться ни разу не сломать прямого носа. Не меньше удивлял и тот факт, что они были своего рода друзьями. Это было поразительно, если учитывать, что Брустер был колонистом, а он имперцем. Хотя, как говорят в народе – солдат солдату ровня, независимо от того, за чью сторону они воюют. Поэтому, несмотря на свою глубокую неприязнь к Кейну, Лотар сразу понял, к чему тот ведёт. Повернувшись к портрету куртизанки, он засунул руку под полог и что-то быстро прошептал – картина едва заметно потускнела.

– Думаешь, нас разняли часовые и наложили чары забвения? – Дрэмм сел на кровать.

Кейн вновь пожал плечами.

– Не исключено. Контроль за делами и мыслями в Акмее новость не новая. – Он задумчиво поскрёб свою щетину. – Ты, кстати, сейчас как, всё также булавки точишь?

Дрэмм скривился.

– Не булавки, а гвозди. Я точу гвозди.

– Да без разницы, всё равно точишь. Просто у меня тут открылась заманчивая перспектива по смене работы. Интересует?

– Скажем так, я готов выслушать.

– Вот и славно, – Кейн подался вперёд, сцепил руки в замок и сложил их на колени. – Мне тут шепнули, что Эгида набирает ветеранскую братию для работы на Винтаде.

– И? – Дрэмм выгнул бровь. – Не вижу ничего заманчивого.

– Разве? Что у меня, что у тебя работа-то дрянь – я грузчик, ты гвозди точишь. По мне так лучше помереть где-нибудь, чем продолжать гнить здесь.

– Ну, если ты так торопишься отправиться к Теламару, то я готов тебе помочь. Тебе что больше нравится, петля или меч? – Лотар поднялся, снял со стены один из декоративных мечей и деловито осмотрел его. – Правда рубить придётся долго, кроме муляжа ничего нет. Но я постараюсь, можешь мне довериться. Мы же с тобой “друзья”.