Слегка помедлив, Кейн сделал последнюю затяжку и выбросил папиросу за борт.

– А почему бы и нет. Ты платишь.

Тихое сопение и храп смешивались со звуками рассекающего воду корабля и плеском волн. Всё это, включая гудящую после выпитого голову и зверский холод, мешало Кейну заснуть. Завернувшись в плащ, он решил подняться и немного пройтись. Поёживаясь и осматривая тёмные воды, окутанные густым туманом, он остановил взгляд на сгорбившейся фигуре на носу корабля с зажатым в вытянутой руке фонарем, тусклый свет которого серебрился, отсвечивая от корки бледного инея, покрывавшей его тряпьё. Кейн невольно сравнил смотрового с Опекуном-Витазархом, изображение которого видел когда-то в разрушенном храме Старого Мира. Во время Колониальной войны было уничтожено много подобных храмов, за что имперское духовенство с лихвой отплатило восставшим “еретикам”.

Внезапно фигура смотрового ожила, он поднял руку, отчего заиндевелая ткань сырого плаща затрещала, и раздался хриплый крик:

– Земля! Винтада!

Кейн вздрогнул.

Винтада. Его родной дом. Его земля.

Он подошел к фальшборту и стал всматриваться в темноту, в которой начали проглядываться очертания далёкого берега: изломанного, чёрного, скалистого и безжизненного. Когда-то винтадцев боялись и уважали на всей Терра Секунде, а её цветущие поля воспевались по колониям. Но война с империей уничтожила это место, и теперь, в большинстве своём, это лишь выжженные неплодородные земли, носящие жалкое название “Яма-Винтада”.

Резкий звон судового колокола вернул его в реальность. Сигнал к сбору, они скоро причалят. С трудом отвернувшись, Кейн вернулся к своему лежаку и забрал котомку. Постепенно палуба заполнилась проснувшимися пассажирами, которые выстраивались вдоль бортов, чтобы увидеть приближающуюся землю. По мрачным лицам некоторых из них можно было легко определить выходцев с Винтады – они не шутили и не смеялись, а лишь молча смотрели в сторону берега.

Корабль медленно вошел в порт Веноваля.

Как только они пришвартовались, Кейн дождался, пока все покинут корабль, и последним сошел на берег. Он ступил на родную землю и вдохнул её воздух – воняло гарью, рыбьими потрохами и застоявшейся водой. Земля же была сухой и потрескавшейся, сплошь усеянной осколками камней и породы, через которую изредка пробивались пучки пожелтевшей травы. Кейн нагнулся, набрал горсть земляного крошева и медленно пропустил сквозь пальцы – вот и всё, что осталось от когда-то великой страны. Теперь же это поистине Яма, Яма-Винтада.

Кейн достал папиросу и, чиркнув спичкой по поясу, закурил. Осмотревшись, нашел взглядом группу сошедших с корабля наёмников – всего около тридцати человек, с которыми он пил эти несколько дней. Некоторые из них были, также как и он, с Акмеи, других же подобрали с самых разных уголков Колоний: Ригада, Дзорт, Санат, Новый Телион и бездна знает откуда ещё. Но одно Кейн знал наверняка – эти люди не отсиживались в тылу и не понаслышке знали вкус крови и запах пороха. Так что Шэмит был прав – судя по всему на Винтаде затевается что-то серьёзное. Поправив мешок, он направился к ним и остановился в некотором отдалении, прислушиваясь к негромкому разговору:

– Ну и что это за бездна? – тучный мужик по имени Лордрот нервно ковырял вновь открывшуюся язву на шее и оглядывался по сторонам. – Нас же должны были встретить, верно? Но, расстреляй меня секурист, я не вижу ни одного мундира!

– Не поминай секуриста всуе. – Имени этого высокого и тощего как жердь мужчины Кейн не знал. – Нам сейчас только его не хватало.