– В такие семейные разборки влезать, все равно, что свинью стричь, – скривился Баринов. – Шерсти мало, а визгу много. Не пропадем мы без Лариковых, без них клиентов хватит.

– Аминь, – жизнерадостно заключил Гоша.

Клиентов у нас, действительно, хватает и без Лариковых. Правда, крупных, «дорогих» дел, в последнее время не было, все мелочевка шла. А мелочевка, она и оплачивается соответственно. Ну что ж, курочка по зернышку клюет. Вот только угадайте, кому приходится писать отчеты по этим мелким делам? Правильно! Гошка беззастенчиво пользуется своими правами старшего напарника и спихивает эту занудную работу мне. С другой стороны, что такое отчет по делу, пусть даже с приложением списка расходов, по сравнению с сочинением актов обследования жилищных условий каждого ученика (по списку в журнале, в классе двадцать восемь человек)? И полный комплект этих актов нужно подготовить к… Я вспомнила округлившиеся от возмущения глаза завуча:

– Как, ты еще не сдала? Еще три дня назад нужно было!

– Но вы же мне только вчера сказали…

– А сама не знаешь? Какая разница, когда я сказала? Ты что, первый год работаешь, не в курсе, что акты обследования нужны? Да они у тебя еще в сентябре должны были быть готовы, еще в прошлом году надо было их сделать!

Я поежилась. Конечно, я до сих пор скучаю по школе, по своим оболтусам, по тому чувству, с которым входишь в класс… вот по чему я ни капельки не соскучилась, так это по нашей школьной администрации. И поверьте, вся работа с документами в детективном агентстве, несравнима с тем девятым бумажным валом, который накрывает современного учителя. Придя к такому утешительному выводу, я бодро направилась к своему столу, где меня ждал незаконченный отчет по поводу небольшой дачной войны.

Домой я вернулась довольно рано. Но обрадовать этим никого не удалось. Родителей позвали в гости старинные приятели, неожиданно вспомнившие, что у них именно сегодня исполняется тридцать лет со дня знакомства. Маринка сообщила мне об этом коротко, только на полминуты оторвавшись от перетряхивания платьев – она сама торопилась на свидание. Сегодня они с Борисом тоже шли в гости – впервые Маркин решился показать мою сестренку своей семье. То есть, с Борькиной мамой Маринка давно знакома, еще со школьных времен – Татьяна Николаевна всегда пристально следила за окружением сына и знала не только всех его одноклассников, но и их родственников. И Марину, как потенциальную сноху, Татьяна Николаевна не одобряла. Впрочем, она не одобряла всех девушек, которые оказывались в опасной близости от ее обожаемого сыночка. Но сегодня был день рождения Борькиной двоюродной сестры, и Маркин решил, что это вполне удобный и безопасный случай, продемонстрировать Марину остальным членам многочисленного семейства.

Сказать, что Маринка по этому поводу нервничала, значит не сказать ничего. Я даже заподозрила, что родители выдумали своих приятелей, просто для того, чтобы сбежать из дома под благовидным предлогом. Находиться рядом с этим тайфуном было опасно для их слабого здоровья. Потому что сестренка бушевала, именно, как тайфун. Все у нее было не так, ничего не получалось, все было плохо. Завивка легла неровно, тушь оказалась с комочками, помада нужного оттенка никак не находилась и, разумеется, Маринке совершенно нечего было надеть. Она металась по комнате, расшвыривая юбки, сарафаны, босоножки и сумочки, ругаясь при этом так, что ни один, даже самый расположенный к ней человек, не заподозрил бы в сестренке интеллигентную девицу из приличной семьи, скрипачку, которая в этом году перешла на четвертый курс консерватории. Скрипачкам такие слова знать совершенно не обязательно.