– На такую же беспросветную глупость супруга, – усмехнулась я. – А что? Если к мелочам не придираться, то все аккуратно выстраивается. Елена хочет денег, а воевать за них нужно долго и упорно, да и уверенности в победе нет. Тогда она ловко внушает мужу идею похищения ребенка. На пять с плюсом разыгрывает сочувствие и снимает все имущественные претензии. Теперь, в глазах Сергея, она само бескорыстие и непорочность. Он даже приходит к мысли, что нехорошо такую женщину после развода оставлять ни с чем, надо бы подбросить деньжат, на добрую память. Жаль, Елена этого не знала.

– А если бы знала, то изменила бы свои планы?

Я немного подумала, потом отрицательно покачала головой.

– Пожалуй, нет. Судя по рассказу Сергея, Елене не милостыня отступная нужна, а все и сразу. Если бы она и знала, что супруг хочет сделать «жест доброй воли», это ничего не изменило бы.

– Согласен. Продолжай.

– А на чем я остановилась?

– На том, что госпожа Ларикова безупречным поведением обеспечила себе репутацию порядочной женщины.

– Ага, точно. Теперь, когда мужу и в голову не могло придти, что она хоть каким-то боком причастна к похищению, Елена могла приступать к осуществлению своего хитрого плана. С Татьяной Кораблевой она договорилась, и та увозит ребенка из квартиры. После чего, посылает эсэмэс с телефона Игоря…

– А откуда у нее телефон Игоря?

– Мало ли? Взяла на минутку, посмотреть или просто стащила. А если мальчишке предложили долю, и он согласился, то и сам мог отправить.

– Ты же Ларикову говорила, что это невозможно, – напомнил Гоша.

– Утешала. Ему и так не сладко, а если думать, что твой родной сын тебя же и ограбить хочет, да еще таким подлым способом, тут и до инфаркта недалеко. Хотя, согласись, сам факт, что Сергею такая идея в голову пришла, о многом говорит. Наверное, знает, что сыночек за деньги многим может поступиться. А за большие деньги… – я не договорила, сделала выразительную паузу.

– А за большие деньги, и на родительскую любовь положить может, – закончил за меня Гоша. – По щенячьему нахальству, пацан может решить, что с парой миллионов, он и без отца прекрасно проживет.

– Думаешь, он настолько нахален?

– Я в этом уверен. А ты, что, сомневаешься?

– Скажем так, пятьдесят на пятьдесят. В общем, пока оставляем вопрос открытым. Найдем его, тогда и разберемся. Хотя, ради Сергея, я бы хотела, чтобы Игорь в этом не участвовал. В конце концов, обмануть ребенка не так уж трудно. Или, например, дать снотворное. Выпил мальчик газировки и отрубился – вези его, куда хочешь. И телефоном его можно пользоваться, сколько душе угодно. Согласен?

– Согласен. И заранее согласен, что Ларикова с Кораблевой придумали жутко хитрый план, как безопасно получить деньги. Например, Сергей оставит их в автоматической камере хранения на вокзале, а они заберут.

– На нашем вокзале нет автоматической камеры хранения.

– Хорошо, в ручной. А жетон надо будет бросить в шляпу хромого одноглазого китайца, который торгует мочалками у входа на рынок. Ритка, это сейчас непринципиально, как они собирались получить деньги! Я пытаюсь понять, что они собирались делать дальше? Или Сергей, не догадался бы спросить у Татьяны, куда ее черт понес из квартиры?

– Соврала бы, что-нибудь.

– Например? Вот давай, ты Татьяна, я Сергей, и я у тебя спрашиваю: «Какого черта, ты не сидела, как договорились, с мальчишкой в квартире»? Давай, соври!

Я подумала, потом осторожно уточнила:

– Если я скажу, что пришел хромой одноглазый китаец, усыпил нас и унес в неизвестном направлении, ты мне не поверишь? Даже при условии, что ты Сергей?