Поэтому Максимину показалось подходящим заключить эти соглашения в храме на Филэ. Для этой цели были отправлены другие люди, и те блеммии и нубады, что предлагали договор, прибыли на остров. Когда соглашения были записаны, а заложники переданы – это были представители правящих семейств и сыновья вождей, чего никогда прежде не случалось во время этой войны, ибо никогда раньше сыновья нубадов и блеммиев не были заложниками у римлян, – Максимин заболел и умер. Как только варвары узнали о смерти Максимина, они забрали заложников и покинули страну.

П. Фр. 22. К этим проблемам на границе добавились и серьезные религиозные беспорядки в столице. Халкедонский собор в октябре 451 года лишил местного патриарха Диоскора престола за евтихианскую ересь, несмотря на то что тремя годами ранее тот играл ведущую роль на соборе в Эфесе. Кроме того, Диоскор был приговорен жить в городе Гангре в Пафлагонии, и общим голосованием синода епископом Александрии провозгласили Протерия. Когда он занял предназначенный ему престол, среди несогласных начались большие волнения. Некоторые требовали вернуть Диоскора, что естественно в таких случаях, а другие горячо ратовали за Протерия, так что случилось множество непоправимых событий. Приск Ритор пишет в своей истории, что в то время он прибыл из области Фив в Александрию и увидел толпу, выступавшую против правителей. Когда солдаты попытались прекратить восстание, люди стали бросать камни. Они заставили отряд отступить и окружили его, а когда тот укрылся в храме, прежде посвященном Серапису, толпа сожгла их заживо.

Император, узнав об этом, отправил две тысячи новобранцев, и с попутным ветром они высадились в великом городе Александрии на шестой день. Так быстро достигнуть Египта можно было только в июле благодаря пассатам. Затем, поскольку пьяные солдаты надругались над женами и дочерьми александрийцев, произошли события еще более ужасные, чем прежде. Наконец, толпа, собравшаяся на ипподроме, попросила военачальника Флора, ведавшего и гражданской администрацией, вновь начать раздачу зерна, которое он с них собрал, и разрешить бани, зрелища и все остальное, чего он лишил их из-за прошедших беспорядков. Тогда Флор по предложению императора[14]появился перед народом и пообещал им сделать это, и волнения вскоре прекратились.

Эта вспышка в Александрии напоминает нам, что в этом веке, в то самое время, когда империя подвергалась опасной угрозе с севера, ей также пришлось столкнуться со внутренними разногласиями, вызываемыми тремя разными причинами: религиозной раздробленностью, экономическими трудностями и амбициями беспринципных людей, имевших влияние при дворе. В IV веке возник крупный религиозный диспут об арианстве, отрицавшем, что Христос единосущен Богу Отцу. Хотя эта доктрина была осуждена в 325 году на Никейском соборе и вскоре отмерла в границах империи, она распространилась среди германских племен и в течение двухсот или более лет усиливала разногласия между ними и православным императорским двором. В следующие века важные религиозные споры концентрировались на проблеме соотношения человеческого и божественного в природе Христа; одни отрицали, что Христос вообще имел человеческую природу, другие поддерживали идею о неразрывном единстве в Нем человеческого и божественного. Даже в последнем случае точное определение сочетания двух природ в Христе вызывало множество ожесточенных споров, усиливаемых соперничеством за главенство между патриархами Александрии, Антиохии, Константинополя и папой в Риме.