– А? Что там у тебя? – вяло отозвалась коробочка.

– Бегом, бля! Вика ранена! – рявкнул я и отбросил устройство связи в сторону. – Ты как, родная? Где… Куда тебя…?

– Глеб, я… Я его больше не чувствую, – каким-то слишком спокойным голосом произнесла она, глядя на меня испуганными глазами.

– Кого, Вика? Куда тебя ранило? – я суетливо осматривал её, пытаясь найти место входа пули и хоть как-то остановить кровь, пока не подоспеет основная помощь.

Но её было слишком много, будто девушку кто-то из ведра окатил и просто невозможно разобрать, откуда сейчас её покидает жизнь. Вика не сопротивлялась, она вообще ничего не делала, просто смотрела на меня, словно извинялась за что-то.

– Ну чего ты молчишь, скажи уже, где болит, родная, не молчи!

И тут до меня дошло. Человеческая психика слишком ранима, и мозг понимает это гораздо лучше своего носителя. Потому он всячески руководил моими действиями так, что я намеренно исключил из внимания её ладонь на животе. Больше мне ничего говорить не нужно. Я скинул с себя рубашку, скомкал её и подсунул под руку девушки.

– Держи крепко, прижми, нужно остановить кровь, – командовал я механическим голосом. – Вот так, сиди, сейчас доктор прибежит.

– Я его не чувствую, Глеб, – снова повторила она ту же самую фразу.

– Молчи, родная, тихо, не трать силы, – я встал рядом на колени и прижал её голову к себе. – Молчи, доктор во всём разберётся.

– Бля…?! – донёсся из прихожей вначале грохот, а затем крик Толи. – Глеб, ты где?!

– Мы здесь, – обозначил я своё местоположение.

В кабинет ворвались двое: первым Толя с пистолетом вдоль глаз и вторым наш штатный доктор, Виталий Александрович, тот самый, что осматривал Вику и помогал делать переливание.

В прошлом Щербаков работал детским хирургом в местной ОКБ, так что опыта за плечами имел более чем достаточно. Ну а когда начался апокалипсис, его первым делом прибрал к рукам Петрович и помог перебраться вместе с женой и двумя детьми в метро. Сейчас он возглавлял врачей в нашем лазарете и даже обучал младший сестринский персонал, из которого впоследствии собирался воспитать специалистов покруче. В общем, человек, можно сказать, незаменимый в наших реалиях, уж точно.

– Она выживет? – спросил я доктора, как только он закончил беглый осмотр и взялся отдавать распоряжения.

– Сделаю всё, что смогу, – отмахнулся он, и в этот момент Толя отделил при помощи ноги столешницу.

На неё быстро положили Вику, которая даже не сопротивлялась, а всё так же, продолжала смотреть на меня своим странным, извиняющимся взглядом. Щербаков велел мне оставаться здесь и не мешаться, после чего они вместе с Толей покинули кабинет, унося на столешнице мою жену. Всё происходило будто в кошмарном сне. Я хотел было забить на строгое указание доктора, но так и не смог даже сдвинуться с места. Взгляд наткнулся на виновника, что сейчас уже приходил в себя и, собственно, именно своим стоном привлёк моё внимание.

Чёрная водолазка, спортивные бесформенные штаны, кроссовки, вымазанные глиной, и маска на лице с прорезями для глаз. Фигура показалась странной, слишком мелкой, что ли? Будто подросток, возможно, даже младше меня.

Я нагнулся и потянул шапку с его головы, а когда лицо оголилось, замер. Вот сейчас я окончательно потерял дар речи. С пола испуганными глазами на меня смотрела Света. Та самая, что когда-то застрелила раненного и пыталась подкатить ко мне во время праздника ещё тогда, в самом начале.

Я уже и думать о ней забыл, да и вряд ли вообще хоть когда-нибудь вспомнил. Но сейчас я узнал её, вспомнил, что ещё тогда она показалась мне подозрительной. Правда, в тот момент я отмахнулся от этих мыслей, посчитал за излишнюю паранойю, и как теперь оказалось – зря.