Как я заметил ранее, город выглядел кошмарно. Улицы просто завалены различным хламом, но более жутким выглядели покойники. Если военные не обращали на них совершенно никакого внимания, то я был тронут до глубины души. Хотелось выскочить из машины и закричать: «Люди, что же вы делаете, идиоты?!» Но подобное поведение не прибавит мне авторитета ни у своих, ни уж тем более у тех, кого мы собираемся вербовать. Да и, чего доброго, меня самого быстро превратят в покойника.

Но как до этого дошло? Всего каких-то три-четыре дня, и порядок умер быстрее, чем его уничтожил метеоритный поток. Да уж, люди, державшие всё в секрете, оказались правы на тысячу процентов. С таким подходом мы бы и метро никогда не построили, не то что убежище.

Да, нам, конечно, такие ресурсы, как у Золотой и не снились, фора там ходов на двести вперёд. Но есть и оборотная сторона медали: мы окажемся гораздо ближе к новым реалиям, и кто знает, может, это увеличит наши шансы. Опять же, люди, ну сколько будет в её распоряжении? Двадцать, тридцать тысяч солдат?

Твою же мать! Во что я собираюсь ввязаться?! Наверняка на её стороне окажутся военные, ведь почти при каждой войсковой части есть собственные убежища. На случай бомбардировок уж точно, но они явно увеличивают шансы на выживание. И все эти люди подчиняются президенту, а он, скорее всего, тоже находится в бункере с Золотовой.

Можно попытаться подтянуть их на свою сторону – на поверхности мы все окажемся в равных условиях. Хотя нет, здесь я тоже кривлю душой, военная сила – колоссальна и если не получится примкнуть её к нам… Стоп, а кто вообще сказал, что они присоединятся к ней? Нельзя исключать, что военные станут третьей стороной, самостоятельной.

Ладно, над этим вопросом я смогу размышлять целый год, пока мы будем заперты в бункере. Есть, конечно, надежда выбраться пораньше, но там по обстоятельствам уже посмотрим. В любом случае припасов необходимо очень много.

Из расчёта полтора килограмма еды в сутки на человека, нам нужно утрамбовать в бункер четыре с половиной тонны провизии. Судя по ревизии, две уже есть, а свободное место на полках имеется. Нужно попытаться запастись с плюсом, часть спустить на хозяйственный этаж.

Но это я снова далеко вперёд забежал, у нас пока, вообще-то, никого и ничего нет.

– Так, сейчас направо и затем сразу ещё раз направо, – указал пальцем в лобовое Белый, – там по прямой два квартала и, считай, приехали. Стоп.

Без лишних слов Леший ударил в тормоза, и я едва удержался, чтобы не нырнуть к ним вперёд. Ну, теперь стало понятно, как мы ему в зад умудрились въехать, когда позади на привязи болтались.

– Чё? – сразу закрутил головой тот, да и Немой с Баталиным моментально напряглись.

Я тоже разогнал по крови гормон, ну так, на всякий случай, вот только майор просто решил отсюда пешком пройтись, о чём, собственно, и заявил. Не забыв при этом высказать Лешему в грубой форме всё, что думает о его водительском таланте.

По большому счёту в машине нет ничего ценного в смысле из вещей, а в случае необходимости, угоним другую. Поэтому бросили её без зазрения совести, но ключи всё же забрали.

По улицам шли спокойно, но это лишь с виду. Когда внезапно слева в переулке раздался шорох, оружие развернули в ту сторону за долю секунды. Но то оказалась собака, которая глодала ногу покойника. Баталин вмиг побледнел, но порыв рвоты сдержал, как собственно и я, а вот по группе Белого даже лишней эмоции не проскочило.

Леший потянул спуск, и вдоль улицы прокатилось приглушённое эхо от выстрела. Собака взвизгнула, упала и забила лапами, а воин сразу заработал от командира подзатыльник.