Я подошла к своей комнате, надавила на ручку и вдруг замерла. Кишан будет первым пантом, кого я сюда впущу... Манахая, то есть запрета на это не было. Просто никто из местных здесь не бывал. Как-то само так получилось. Эта комната стала для меня островком моего мира в этом. В ней все так, как у нас: и мебель, и техника... Даже атмосфера.

 И сейчас мне стало не по себе. 

 Может, не стоит? Не стоит подпускать чужака так близко? Я его знаю пару часов. Да и что я знаю? Только имя этого черного тендуа.

 Рука сама надавила на ручку, и дверь я всё-таки открыла. К ракшасу все! Пригласила уже. Некрасиво идти на попятную.

 Зайдя, я включила свет и ласково произнесла:

- Проходи. Будь как дома. 

 Кишан послушно прошёл за мной и внимательно огляделся. Его интересовало все: каждый уголок, каждый предмет мебели, каждый бытовой прибор. Конечно, здесь же все необычно для пантов.

- Богато, - произнес вдруг черный пант. - Столько помогательных устройств в подобном доме я вижу впервые.

- Помогательных устройств? - переспросила я удивленно.

- Да, и водукипятившее устройство, - ответил он, кивая на большой прозрачный чайник, - и одеждустирающее, - тут он кивнул на стиральную машинку, стоящую в дальнем углу, - и едуразогревающее и едусохраняющее, - здесь Кишан указал на микроволновку и холодильник.

- В моем мире все эти устройства есть в каждом доме. Даже в небогатом, - пожимая плечами, ответила я.

- Это я знаю, - кивнул Кишан и, закончив любоваться металлическим блеском бытовой техники, перевёл свой взгляд на меня... 

 Резко нахмурившись, он пробежался глазами по моему открытому лицу... Я рефлекторно коснулась пальцами щёк, понимая, что заставило его нахмуриться... 

 Ну вот... Ракшас! Здесь не темная улица, здесь светлый дом.

- Что-то не так? - поинтересовалась я, убирая руки от лица и даже слегка вытягивая его вперёд. Пусть посмотрит внимательно. Чего уж теперь?

- Нет... Все так, - он отвел от меня взгляд. Просто сделал вид, что мои шрамы его совсем не интересуют... Хм, джентльмен этот ешкин кот. А ведь немой вопрос застыл в его глазах, я видела, я научилась видеть... 

 Что ж, теперь, судя по всему, красивой меня он больше не считает. 

 Ну и пусть. Что мне с того, какой меня считает большой и чёрный кот? 

- Что это такое? - спросил вдруг он, указывая хвостом на стену над кроватью, на которой рядом с картой и календарем Пантерии висел еще один календарь. - А, календарь, - сам догадался черный самец. - Но только какой-то странный.

- Почему? Не странный. Просто это календарь моего мира, - ответила я. 

 Пант посмотрел на меня, потом опять на календарь.

- И как вы по нему ориентируетесь? - возмутился он. - В каждом месяце разное количество дней, а месяцев - двенадцать! Ваш год, как наши два! Каришма!

- Нормально ориентируемся. Мне привычно. Слушай, - я шагнула к панту и аккуратно спросила: - Можно тебя... погладить?

 Кишан нахмурил брови, а потом молча кивнул. Я наклонилась и провела рукой по  голове большой черной кошки. Приятные ощущения, шерсть гладкая, шелковистая на ощупь. Я провела ещё раз и обратно. Пант вдруг резко отстранился.

- Никогда не гладь панта против шерсти, - слегка оскалившись, сказал Кишан. 

- Почему?

- Во-первых, это неприятно. А во-вторых, от самки самцу это знак пренебрежения, а от самца как сигнал вызова... на драку.

- Извини, - брякнула я. - Буду знать.

- Ничего. Тебе прощаю, - ответил Кишан и фыркнул. Потом ещё раз обвел комнату взглядом и уставился на мою большую кровать. Очень большую. Мне всегда нравился  предмет этот мебели больших и даже гигантских размеров, чтоб моё тело могло полностью разместиться что вдоль, что поперёк. И подобные размеры моего ложа, судя по всему, произвели-таки на кошака неизгладимое впечатление.