– Ну не знаю, – медленно покачала она головой. – Я ведь не говорю, что мы с Мэттью её не оставим. На самом деле, Мэттью как раз настроен оставить. Приехала-то я сейчас, чтобы выяснить, по какой причине произошла ошибка. А сейчас мне лучше всего увезти девочку домой и обсудить вопрос с Мэттью. Я не вправе принимать никаких решений, пока мы не посоветуемся. Если решим, что она у нас не останется, доставлю её к вам завтра вечером либо брат привезёт. А если она у вас не появится, считайте, что мы её приняли. Устроит вас это, миссис Блуэтт?

– А какой у меня выбор? – нелюбезным тоном отозвалась та.

Энни, слушая Мариллу, мало-помалу оттаивала. Лицо её оживало, словно природа, готовая после ненастной ночи воссиять светом ясного дня. Сперва из него ушло отчаяние. Затем появился лёгкий намёк на надежду. А потом глаза её сделались голубыми и яркими, как утренние звёзды. Преображение совершилось стремительно, и миг спустя, когда миссис Спенсер и миссис Блуэтт вышли, чтобы найти рецепт какого-то блюда, за которым последняя сегодня и явилась, Энни стремительно перебежала через комнату к Марилле.

– О мисс Катберт!.. Вы на самом деле сказали, что, возможно, позволите мне остаться в Зелёных Мансардах? – спросила она прерывистым, едва слышным шёпотом, похоже, опасаясь более громким вопросом спугнуть свой единственный шанс. – Вы действительно это сказали или я только вообразила себе?

– Тебе следует научиться управлять своим воображением, Энни, если не отличаешь действительности от фантазий, – хмуро глянула на неё Марилла. – Да, ты слышала, а я сказала именно это. Но не более. Окончательного решения ещё нет. И возможно, мы всё-таки отдадим тебя миссис Блуэтт. Ей-то ты уж точно нужна больше, чем мне.

– Я лучше вернусь обратно в приют, чем жить с ней, – содрогнулась девочка. – Она выглядит точь-в-точь как… буравчик.

Марилла, с трудом подавив улыбку, сочла своим долгом укорить Энни.

– Такой маленькой девочке стыдно так отзываться о взрослой леди, да к тому же незнакомой, – сурово выговорила она. – Вернись на место, сядь тихо, придержи язык и соблюдай приличия.

– Я буду стараться делать, и соблюдать, и вести себя так, как вы захотите, только оставьте меня, – пообещала Энни и замерла на пуфике.

В Зелёных Мансардах Мэттью поджидал их на подъездной аллее. Марилла приметила ещё издали, как беспокойно он там бродит. И так как причина его беспокойства была ей понятна, то она поняла и облегчение, возникшее на его лице, когда он увидел, что она приехала не одна. Марилла, однако, ни слова не сказала ему по этому поводу до того, как они ушли вдвоём на скотный двор доить коров. Там-то она и изложила ему вкратце историю девочки, а также суть беседы с миссис Спенсер и с миссис Блуэтт.

– Да я этой Блуэтт даже собаку не отдал бы, коли та бы мне нравилась! – с редкой страстью воскликнул Мэттью.

– Мне тоже её повадки доверия не внушили, – призналась Марилла. – Но выбор у нас таков: либо отдать Энни ей, либо оставить себе. И поскольку, похоже, ты склонен, чтобы она жила с нами, я тоже готова. Ну то есть вынуждена. Думала, думала и в результате свыклась. Мне теперь кажется, что таков наш долг. Только я никогда не воспитывала детей. Тем более девочек. Опасаюсь, мало что у меня получится. Но постараюсь. В общем, с моей стороны возражений нет, Мэттью. Пусть остаётся.

Лицо у застенчивого Мэттью просияло.

– Ну что ж, я полагал, ты посмотришь на это именно так, Марилла. Она ведь очень забавная малышка.

– Было б гораздо уместнее, если б ты мог мне сказать, что она полезная малышка, – парировала сестра. – Но уж я постараюсь придать ей такое свойство. И запомни, Мэттью: ты не должен вмешиваться в мои методы. Может, конечно, старая дева вроде меня не слишком много знает про воспитание детей, но, полагаю, всё же побольше старого холостяка. Так что предоставь-ка мне наставлять её. Ну а потерплю неудачу, тогда у тебя будет достаточно времени, чтобы самому приложить усилия.