Насильственная смерть включена в сценарий не трагедией, а как неизбежность, и Баба-яга никогда не задумается над своей жизненной ролью, иначе она перестанет быть Бабой-ягой. Есть равновесие очарования. На этой земле сказочные понятия совпали с историческими требованиями. На суку – мочало. История России – не выход из сказки (как у людей), а ее бурное развитие. Новейшие реалии по-прежнему упаковываются в сказочный лексикон. Странно после литературы девятнадцатого века говорить о неспособности русских к самоанализу, но это так. Тетей Нюрой засеяна Русь.

Все так запущено, что – тишь да гладь. Большевики вовсе не были марксистскими идиотами, какими их рисует либеральная мысль. Раз народа больше, чем прочего населения, должна быть народная власть. Большевики хотели понять корни народовластия, создать соответствующее государство. Красная сказка кровава, но очень красива. Однако сказка слабеет во враждебном несказочном окружении. Новые технологии срубили сказку. Россию приходится расколдовывать исключительно для того, чтобы она не погибла. Развитие реформ означает уничтожение народа в том виде, в котором он пребывает. Значит, бабы и мужики провалятся в тартарары.

Как тяжелобольным, русскому боятся сказать всю правду. Иногда ляпнут что-нибудь, причем не враги, а самые близкие, жизнь на него положившие, кто с ним больше всего возится, «утки» из-под него выносит, от раздражения ляпнут, оттого, что извел выкрутасами, склонностью к побегу через окно, к езде на саночках, но потом опять всё припудривают, приглаживают, а русский, тот тоже быстро забудет.

А про себя русский думает:

– Помогайте мне, помогайте. Не будете помогать, вам же дороже обойдется.

Но, скорее всего, и этого не думает. Лежит на кровати, яйцами болтает.

Бесчестие напоминает одеколон «Свежесть». Тому, кто не полюбил его запах в юности, нечего делать в этой стране.

Беспредел – расширительное толкование возможностей. К этому надо подойти философски. Честь разрушает что-то очень существенное в человеке. Например, покушается на непредсказуемость. А предсказуемый человек – не русское это дело.

В России по определению нет ни одного честного человека. Вот на чем надо строить общую жизнь. Это основа колхоза. Но это и основа поэмы. Россия состоит из кротких людей, способных на все. В этой стране должно произойти полное примирение с действительностью.

Даже нетерпеливый Белинский это однажды понял.

– Хотите, я покажу вам наш семейный альбом?

– Да пошел ты с альбомом.

– Это наша семья.

– Уроды.

– Это отец.

– По глазам видно: подлец. Вы очень похожи на отца.

– Все так говорят.

– А ваш младший брат и сестра похожи на мать. Сколько лет сестре?

– Тридцать три.

– Я бы дал сорок.

– Я передам ей ваш комплимент.

– А это что еще за говенный солдат?

– Это я.

– В тюрьме сидели?

– Нет. А что?

– У меня жена сидит за Можаем. Пишет, кормят сносно. Тоскует только. По дому. Стихи стала писать от тоски.

– За что села?

– По 103-й. Любовницу мою убила. Из ревности. Ножом. И меня тоже хотела.

– Жалко любовницу.

– Любовницы не для того, чтобы их жалеть. А это кто?

– Моя сестра с мужем и детьми.

– У нее двое детей?

– Володя ходит в школу, а Леночка – в детский сад.

– Я никогда не обижаю детей. А вы?

– Смотря кого считать детьми.

– А этот, похожий на Буденного?

– Дедушка. Его убили. А это бабушка Клава. Ее посадили на кол.

– Как на кол?

– А что с ней?

– Ничего. Попала под электричку. У вас большая семья?

– Жена, я и дочь.

– У вас есть с собой их фотографии?