Ришка была девушкой послушной. Наверное, потому, что все свои педагогические таланты родители вложили в воспитание ее младшей сестры. Худая, высокая, с длинными волнистыми черными (!) волосами, с большими выразительными глазами. Среди родственников поговаривали, что Ришка пошла в свою двоюродную бабку. И вроде бы как бабка эта была колдуньей. Ришка улыбалась, писала стихи и таила в своих глазах загадку. Парни вроде как обращали на нее внимание, но в ответ – улыбка, лукавый прищур глаз. Пока на ее пути не появился Хантер. Мрачный, черноволосый, в черной косухе, с черным рюкзаком. В тетрадках – рисунки черной гелиевой ручкой (странная закономерность – из всех субкультур готы почему-то лучше всех рисуют). Попытки Ришки познакомиться с Хантером привели к небольшой войне – на Хантера многие засматривались. Невольно парню пришлось спасать не ведающую тонкостей взаимоотношений Ришку. А где спасение – там и дружба. Где дружба, там и любовь. Хантер хорошо играл на клавишных, писал песни (это тоже отличительная черта именно замкнутых в себе готов – музыка, самовыражение через творчество). И, конечно же, в конце концов привел Ришку в свою тусовку. Ничего мрачного там не было – готы не жгли костров, не сидели рядком на гробах, не метали дротики в случайную жертву. Они пили пиво, болтали о разном, обменивались музыкой, слушали своего гуру Дая. Он учил запутавшихся в жизни ребят, как жить со всем тем грузом обид и непонимания, что скопился у них в душе. Через пару тусовок готесса Ламия предложила устроить Ришке посвящение в готы и попросила для этого принести котенка. Добрых чувств Ламия к Ришке не питала. Ей самой нравился Хантер, так что новенькую она восприняла как соперницу. Котенок был принесен, и тут Ламия потребовала, чтобы Ришка котенка убила. Дрались жестоко – Ламия успела настроить тусовку против Хантера. Были там и ножи, и падения с обрыва в озеро, и вызов «Скорой», и горячка.

– Меня зовут Вадим, – первое, что сказал Хантер, придя к выздоравливающей Ришке. На нем были джинсы и белая футболка.